— В чем дело? — спросила Лина.
— Военный, которого убили на прошлой неделе, — ответил Джейк, не отрываясь от листка.
— И вы обвиняете в этом Эмиля? — встревожено спросила она Берни.
Тот пожал плечами:
— Я только знаю, что два человека пропали из Крансберга, и один из них мертв.
Джейк покачал головой:
— Вы пошли по ложному следу. Я знаю его.
— Значит, все должно быть по-дружески, — сказал Берни.
Джейк взглянул на него и не стал дальше развивать тему.
— Зачем было Талли его выпускать?
— А вот это вопрос, не так ли? Я лично подумал о ценном документе. Единственная загвоздка в том, что у гостей нет денег — по крайней мере, не положено иметь. Зачем деньги, если ты на полном обеспечении правительства США?
Джейк снова покачал головой:
— То были деньги не Эмиля, — сказал он, вспомнив о штрихе перед серийным номером, но Берни уже рассуждал дальше:
— Тогда чьи-то. Сделка точно была. Талли не был филантропом. — Он взял другую папку. — Вот, чтение на сон грядущий. Он стал проворачивать аферы, едва ступив на берег. Конечно, из этого вряд ли что поймешь — просто несколько переводов с одного места на другое. Обычное решение военной администрации — переложить его на чужие плечи.
— Зачем тогда посылать его в такое место, как Крансберг?
Берни кивнул:
— Я спрашивал. Задумка заключалась в том, чтобы убрать его подальше от гражданского населения. Он был представителем ВА в одном городке в Гессене и такого там наворотил, что даже немцы стали жаловаться. Гауптман Толль — так они его называли — сумасшедший. Важно расхаживал по городку в тех своих сапогах и с плеткой в руках. Народ решил, что вернулись СС. Так что ВА пришлось убрать его оттуда. Потом был лагерь для интернированных лиц в Бенсхайме. Торговли там никакой, ну, может, несколько сигарет, но какого черта? Насколько я слышал, он продавал документы на освобождение. Можете даже не смотреть — в делах стоит штамп «освобожден». Нет слов. Прищучили его после того, как у него кончилась клиентура. Он стал арестовывать их сразу после освобождения — рассчитывал, они снова заплатят. Один поднял шум, и дальше мы знаем только то, что Талли перевели в Крансберг. Видимо, рассчитывали, что уж там-то он не сможет причинить никакого вреда. Ведь оттуда никто не хочет освобождаться.
— Кроме Эмиля, — сказал Джейк.
— Очевидно.
— А что они сказали? Когда Эмиль не вернулся? Там что, люди просто заходят и уходят?
— Охрана сочла, что все в порядке, раз у него пропуск. Он уехал вместе с Талли. Видите ли, дело в том, что это не тюрьма — периодически ученые в сопровождении кого-то выбираются в город. Так что никто ничего не заподозрил. А когда он не вернулся, Талли заявил, что удивлен, как и все остальные.
— Он разве не должен был оставаться с ним?
— А что тут сделаешь? У Талли пропуск на выходные — он не нянька. Говорит, что доверял ему. Дело было личное — семейное. Он не хотел мешать. — Берни снова посмотрел на Лину.
— И никто ничего не говорит?
— Ой, много чего. Но не отдашь же под трибунал человека за то, что он дурак. Тем более когда он считает, будто оказал одному из гостей услугу. Все, что можно сделать, — это перевести его куда-нибудь. Готов биться об заклад, те бумаги выплыли бы снова, это лишь вопрос времени. И тогда он поехал в Потсдам. Там вы и появились.
Джейк открыл папку и посмотрел на фотографию, прикрепленную скрепкой к верху страницы. Молодой, еще не распух от ночного заплыва по Юнгферзее. Он попытался представить себе, как Талли расхаживает со стеком в руке по гессенской деревушке. Такого юнца с открытым и мягким лицом обычно можно было увидеть у стойки с газировкой в Натике, Массачусетс. Но война изменила всех.
— И все же я никак не пойму, — сказал он наконец. — Если режим был таким свободным, зачем платить, чтобы выйти за пределы замка? Судя по всему, он мог просто выпрыгнуть из окна и убежать? Ведь мог?
— Теоретически — да. Но смотрите, никто и не пытается сбежать из Крансберга — им это даже в голову не приходит. Они — ученые, не военнопленные. Они хотят получить билет в землю обетованную, а не убежать. Может, ему нужен был пропуск — вы же знаете их отношение к документам. Чтобы официально он был не в самоволке.
— Слишком дорогая плата за пропуск. А откуда появились деньги?
— Не знаю. Спросите у него. Вы же это хотели узнать в первую очередь?
Джейк оторвался от фотографии.
— Нет, я хотел узнать, почему убили Талли. Судя по всему, причин имелась сотня.