— Стреляй редко, да метко, пикою коли крепко. Поражай пикой в крестец и живьем бери в полон, — поведали мне на голубом глазу односумы свое понимание казацкого боя.
Да, пики, украшенные в трех местах медными бляхами, были у всех. А еще… дротики. Между прочим, страшное оружие, если им метнуть на полном скаку. Против густых толп конных степняков самое то. Вопрос лишь в том, будут ли хивинцы или киргизы атаковать нас или, как это принято у степняков, налетят и тут же бросятся наутек? Значит, возвращаемся к огнестрелу и желательно дальнобойному. Эх, мне бы пулемет! Но чего нет, того нет. По уверению казаков, владевших карабинами, они могли стрелять шагов на двести пятьдесят. Только перезаряжали очень долго — минут пять, что мне и было продемонстрировано. Причем, не на скаку — таким навыком они не владели, хотя имели опыт сражений с черкесами, которые такой финт проделывали запросто. Так что их привязанность к пике и дротику имела вполне прозаическое объяснение.
В моем же понимании, мы испытывали серьезный недостаток в огневой мощи, и я намеревался это исправить. Как? Все очень просто: притащили в свой табор первого встречного писаря, и тот за найденную мной в личных закромах мелкую ассигнацию записал все мои и отрядные хотелки. По пунктам. Карабинов столько-то, огневого припаса столько-то, провианту и овса столько-то, бурдюков для воды, упряжи запасной, подков, соли, кошм войлочных, топоров, пил, лекарств, менового товара для степняков…
— Куда вам столько⁈ — лупил глаза писарь.
— Пиши, давай, чернильная душа, — прикрикнул на него. — Еще и десяток верблюдов в конце добавь. Платову список завтра понесу.
— Так он вам и даст, — хмыкнул писарь, но замолк под моим гневным взглядом. Я бы с ним не стал связываться, только как писать атаману, ежели не знаешь всех этих «ятей» и «еров»?
Список получился солидным. Да только ночью я вспомнил, что забыл про воблу. Без соленой рыбки нам в жаркой степи быстро наступит амбец, соль с потом выходит, ее надо восполнять. Солевых таблеток еще не придумали — впрочем, в Советском Союзе до его распада, даже при наличии таких таблеток вобла была в почете и включалась в Стратегический запас страны.
«Интересно, есть в обозе вобла? Если нет, то, наверняка, можно ею разжиться у рыбаков на Яике. Главное не забыть», — приказал я себе перед тем, как заснуть.
— Вставай, Муса, медведь пришел! — будил я пинками своего денщика, которого я вчера таки обрадовал, что он принят.
— Какой медведь, бачка-командир? — проговорился спросонья Тахтаров о своем происхождении. Так-то он по-русски вполне прилично шпрехал, казацким говором владел в совершенстве.
— С балалайкой! — сердито буркнул я и грозно прошептал, чтобы не разбудить остальных. — Подъем, мне твоя помощь нужна.
Забывшись в час волка коротким сном, проснулся на рассвете и понял, что снова не засну. Времени даром терять не хотелось — решил, что пришло время познакомиться с возможностями своего тела и, если позволит конституция, научить его кое-каким полезным навыкам. Так уж вышло, что я в своей прошлой жизни, до того момента, когда превратился в старую развалину, всерьез увлекался АРБ — армейским рукопашным боем, его как спортивной, так и прикладной разновидностями. Даже в Астрахань ездил тренироваться у Биймуразаева, выдающегося тренера и учителя. На подсознательном уровне мне ничего не стоит подать нужные сигналы в мышцы. Вопрос в том, смогут ли они выполнить желаемое? Требовалась контактная проверка, и в качестве мальчика для битья выбрал Мусу. Естественно, бить его не собирался — скрученную войлочную кошму-макивару подержит, а если случайно по рукам прилетит, переживет.
— Пошли–пошли, — сказал я, пихнув ему в руки подготовленную скатку.
Наша стоянка находилась на краю бивуака. Еще вчера запреметил рядышком небольшую степную балку — не тот байрак, как у нас на Дону, где можно сотню легко спрятать, а просто плавную ложбину. Туда и направился. Тут было тихо, кое-где виднелись кучки еще сохранившегося снега, но трава уже активно пробивалась. Яицкая степь пахла… степью — непередаваемым сочетанием ароматов пыли, солнца, чабреца, тимьяна и полыни. Пройдет немного времени, и все вокруг зацветет, плоская равнина превратиться в яркий ковер из множества оттенков…