Их ждали. Двери распахнулись без задержки, и старый князь, ступая размеренным привычным шагом, вошел в кабинет, за ним внутрь, словно тень, скользнул Вязмитинов. Воздух здесь был теплым и насыщенным слабым ароматом фиалок. Мягкий свет лился из высоких окон, отражаясь в полированной мебели и позолоте. У письменного стола, заваленного бумагами и картами, стоял молодой император. Его изящная фигура, не высокая и не короткая, как у отца, казалась почти юношеской в строгом парадном темно-зеленом с красной подкладкой мундире Лейб-гвардии Преображенского полка. Этот мундир, изготовленный для коронации, ему очень шел. Лицо, бледное и сосредоточенное, осветилось легкой, благожелательной улыбкой при виде вошедших.
— Добрый день, Николай Иванович, Сергей Кузьмич, — мягкий голос Александра был тих, но звучал уверенно — надо признать, монарх быстро справился с потрясениями от событий в Михайловском замке. — Прошу вас, присаживайтесь. Оставьте формальности. Здесь мы можем говорить откровенно.
Салтыков и Вязмитинов отвесили глубокие, почтительные поклоны, но от предложения сесть отказались, предпочтя остаться стоять, хоть и без излишней напряженности, демонстрируя готовность к докладу.
— Ваше Императорское Величество… — начал Салтыков, держа в руке небольшую папку, перевязанную тесьмой. — Мы с Сергеем Кузьмичом прибыли доложить о ходе передачи дел из Военной коллегии в будущий… — он чуть запнулся на новом названии, — в будущее Военное министерство. Большая часть формальностей завершена. Архивы пересчитаны, имущество описано. Все готово к подписанию Вами соответствующих указов, когда сочтете нужным.
Александр кивнул, внимательно слушая. Его голубые глаза скользили с лица Салтыкова на лицо Вязмитинова и обратно.
— Это отрадно, князь, — мягко произнес он. — Я ценю вашу добросовестность и преданность службе. Вы долгие годы возглавляли это ведомство, и немало славных страниц вписано в историю нашей армии под вашим руководством.
Салтыков снова поклонился, на этот раз выражая благодарность за столь высокую оценку. Вязмитинов стоял прямо, сохраняя на лице выражение заинтересованного внимания.
— Однако, Ваше Величество… — Салтыков открыл папку, его пальцы, чуть подрагивая, перелистывали страницы. — Имеются и некоторые, скажем так, сложности. Связанные, как это часто бывает, с финансовой частью. Аудит расходов коллегии за последний год выявил… значительные несоответствия.
Вязмитинов при этих словах тяжело вздохнул. Он понимал, что эти «несоответствия» никуда не денутся и в новом министерстве. Вешать на себя грехи Салтыкова, сделавшего состояние на военных подрядах, никак не хотелось. Сумма отступного, предложенная светлейшим князем, владеющим целым островом в Петербурге, казалась ему слишком маленькой.
— Насколько значительные? — Александр поднял бровь, но его тон оставался спокойным.
— По первым подсчетам… — Салтыков пробежался глазами по бумагам, — Речь идет о суммах, исчисляемых десятками тысяч рублей. По ряду контрактов на поставку провианта и фуража, на ремонт казарм и крепостных сооружений, на закупку обмундирования — суммы, уплаченные подрядчикам, в полтора, а то и два раза превышают рыночные цены. При этом качество поставленного зачастую оставляет желать лучшего. По бумагам мы имеем в наличии… скажем, десять тысяч комплектов зимнего обмундирования, тогда как на складах их в лучшем случае семь-восемь тысяч, и часть из них уже непригодна. Ткань гнилая, сапоги расползаются…
Он сделал паузу, позволяя словам повиснуть в воздухе. Вязмитинов добавил, его голос был чуть более резким, словно он хотел поскорее выговориться:
— Также обнаружены… мертвые души, Ваше Величество. В некоторых полках, числящихся на полном довольствии, по списку значится на треть, а то и наполовину больше нижних чинов, чем имеется в реальности. Жалованье на них исправно выплачивалось, но… не доходило до тех, кто действительно служит.