«Дежа вю» — прошелестели мысли в голове, и Хао улыбнулся, как беззаботный мальчишка бросаясь за ней вдогонку. Этот смех он узнал сразу. Его он слышал в своем сне, когда безрезультатно пытался догнать Хоши. Такой же чистый, как перезвон колокольчиков. Сто метров. Еще сто, и еще… Рельеф начал подниматься вверх, переходя в небольшой овраг, и Асакура, напрочь позабыв, что может сразу переместиться к только что исчезнувшей на его верхушке Нэмид, взбирался по нему самостоятельно, цепляясь руками за накренившиеся деревья.
Сердце девушки птицей трепетало в груди от близости артефакта. Её артефакта. Он звал к себе, шепча её имя, и теперь, как верный пёс, что до скулежа рад видеть хозяина, тотем приветствовал явившуюся к нему шаманку, наполняя её тело дурманящим чувством эйфории. Словно живое существо, он окутывал её тёплой энергией, пытаясь сказать «вот, как я тебя люблю», а Нэм улыбалась, глядя на него, но ближе не подходила.
— Это… он, — едва веря глазам, выдохнул Хао, поравнявшись со спутницей и осмотрев возвышающийся в десяти шагах тотем снизу-вверх. Он словно материализовался из его видения: тот же орел, раскидывающий крылья на вершине, те же морды животных, украшенные резными символами, та же вибрирующая энергия, отдающаяся ритмичным гудением в ушах.
— Вы так удивлены, будто мы не к нему держали путь, — заметила Нэмид, осторожно шагая в сторону артефакта. Её догадки подтверждались — Величайший понятия не имел, что это за столб, и зачем он нужен.
— Удивлен, что он существует, — уклончиво отозвался Асакура, наблюдая за действиями шаманки. Подойдя к артефакту, она почти ласково провела по разогретому солнцем ошкуренному дереву, а затем прильнула к нему лбом и устало прикрыла глаза.
«Этот человек опасен. Ты уверена, что сможешь совершить задуманное?» — настойчиво отозвался в голове девушки чужой голос, что так ловко маскировался под внутренний. Как будто он был частью её мыслей. Шелестящие шаги Хао послышались совсем рядом, и Нэм, как ни в чем не бывало отстранившись от тотема, нервно улыбнулась:
— Он не очень рад, что я вас привела, так что давайте разделаемся со всем побыстрее.
«Какое разочарование. Столб не рад меня видеть». Асакура усмехнулся собственным мыслям. По поверьям такие тотемные столбы служили индейцам для поклонения особо своенравным божествам и, видимо, конкретно этот не любил контактировать с кем-либо, кроме Нэмид.
— Тогда начинай, — Хао скрестил на груди руки и устремил выжидающий взгляд на шаманку, всем видом показывая, что он готов услышать каждое сказанное ей слово.
Медленно, словно удав, большое тёмное облако поглотило солнце, отчего кожу тут же защипало холодным ветром, но Нэм казалось, что виной тому не происки природы, а эти пугающие своей силой глаза, что смотрели на неё требовательно и даже враждебно. Асакура был серьёзно настроен получить ответы на все свои вопросы.
— Помните, я говорила, что целители племени Аши по специфике работы схожи с медиумами? — тихо начала шаманка. Хао кивнул и заинтересованно склонил голову набок. Нэмид пришлось отвести взгляд, чтобы волнение меньше сковывало мысли и горло. Смотреть шаману в глаза дольше двадцати секунд было для неё слишком сложным занятием. — Когда медиумы призывают души, их сознание перемещается в пространство на границе мира живых и мира мертвых. Мы тоже взаимодействуем с этим пространством. Аши зовут это место «омихэ», но думаю, вам больше знакомо слово «лимб».
О лимбе Хао знал не понаслышке. Он был в нем дважды, переходя из ада в мир живых. Тоннель со светом на другом конце, о котором так любят говорить те, кому посчастливилось пережить клиническую смерть, это и есть лимб, вот только на самом деле он не ограничивается лишь одним коридором «на тот свет». Число таких «тоннелей» исчисляется тысячами, и все они ведут в одно из вместилищ Великого духа.
— Ты не уходила в транс, когда явилась та сакура, — заметил Асакура, пытаясь догадаться, как тотем связан с тем, что говорит шаманка, прежде, чем она сама вскроет все карты.
— Мне это не нужно, — Нэм прислонилась спиной к тотемному столбу, и тот тут же нагрелся, напоминая, что он в любой момент готов её поддержать. — Часть моего сознания всё время связана с лимбом, и чтобы удержать его там, мне нужен якорь.
— А якорь — это тотем, — догадался Хао, и девушка прикусила губу, поразившись, насколько легко огненный шаман раскрывает секрет её шаманской техники. — Ты расколола душу и привязала её осколок к нему.
От подобного предположения шаманка даже оскорбилась.
— Конечно нет. — Асакуре её резкий тон не понравился, но он промолчал. — К нему привязано астральное тело, только и всего.
Астральное тело. Нечто промежуточное между разумом и душой. Фантомы, сгустки чувств, эмоций и памяти, похожие со своим оригиналом как две капли воды. Паззл в голове шамана начал складываться. Та, другая Нэмид из его сна, объявившая себя реинкарнацией Хоши, вполне могла быть чем-то подобным.
— С помощью коридоров лимба тотем вместе с астральным телом перемещается между измерениями, - рассуждал Асакура вслух, - а затем, когда находит духа, готового поделиться с тобой силой, открывает портал, через который тот попадает в наш мир, верно?
Асакура ликовал. Всё сходилось — вот, почему он видел тотемный столб и копию целительницы среди сакур. Хао оказался в измерении, из которого переместилась сакура, что вступилась за целительницу на арене.
Нэм растерянно хлопала глазами. Стоило ей лишь сказать, что её сознание связано с лимбом, как обо всём остальном Хао догадался сам. Есть в этом мире хоть одна техника, о которой он совсем ничего не знает?
— Д-да, — нехотя согласилась Нэмид. — Всё так и есть.
— Но если его физическая форма находится так далеко, — задумчиво продолжил Асакура, — то как духи попадают непосредственно к тебе?
Рука девушки, взметнувшись вверх, громко звякнула браслетами, и Хао ухмыльнулся. Так он и думал. Шаманы хоть и любят завешивать себя странными аксессуарами, как сороки, но чаще всего что-то из этого изобилия да берет на себя функцию проводника. Вот и Нэм таскала этот склад украшений на запястье не просто так. Эти побрякушки тоже имеют связь с тотемом.
Могло ли астральное тело аборигенки применять форму Хоши — вот, о чём теперь думал огненный шаман, задумчиво разглядывая молчаливую фигуру величественного артефакта. «Только если она и впрямь её реинкарнация» — непрошеная мысль неприятно пульсировала в мозгу. Опасения подтверждались.
— Вы так и не сказали, откуда вы узнали про тотем, — голос Нэмид прозвучал нерешительно и опасливо. Она не знала, насколько уместно с её стороны напоминать о своём не раз заданном вопросе. Взгляд Хао прожигал насквозь, и девушке от него становилось не по себе. Казалось, шаман снова чем-то недоволен, и в этом её вина.
— Иногда мне снятся вещие сны, — бесцветно произнес он в ответ, - и в одном из таких был он. И ты.
Такой ответ Нэм услышать совсем не ожидала, отчего сердце противно ёкнуло. Сны о ней снятся самому ненавистному ей человеку? Легче поверить в то, что один из духов, являвшихся однажды на её зов, решил выслужиться перед самим Асакурой Хао и сболтнул ему лишнего.
Ногу под подолом платья чуть кольнуло, и девушка нервно отдернула его, в который раз, чтобы шаман ничего не заметил. Смотря на Хао, она пыталась понять, знает ли он о её плане, работает ли амулет, что неприметно покоится в кармане? «Хранитель тайн» — так его звали предки, спасавшие с его помощью сокровенные мысли от духов-телепатов. Вот только Асакура — не дух. Пульс участился, отдаваясь в висках, и на мгновение в глазах потемнело от подкатывающего к горлу волнения.
— Ты как-то помрачнела, Официантка, — усмехнулся Хао. — Пытаешься найти связь между собой и моими видениями?
«Сейчас или никогда» — подумала Нэмид, подходя ближе.