Приглушенный бой барабанов, доносившийся откуда-то издалека, коснулся острого, как у хищника, слуха, и воин невольно застыл на одной из крыш, чуть склонив голову набок в попытке определить источник звука. Незнакомые завораживающие ритмы будоражили кровь, звали за собой, и любопытство закрадывалось в самые потаенные закоулки демонической души. Ноги сами понесли его навстречу неизвестности, словно Рё не мог сопротивляться зову пульсирующих перестукиваний, к которым начал примешиваться едва различимый звон металла. На секунду ему показалось, что он снова, как и десять веков назад, бежит к полю брани, где встретились в бою клинки отважных воинов, но то были звуки шаманских бубнов.
Дома деревни Добби закончились, и твердые крыши под ногами сменил рыхлый песок. Музыка — а теперь, когда в ход вступили флейты-пимак, Рё не сомневался, что это именно она, — становилась всё громче и громче. Впереди показался тёплый свет, контрастно очертивший край обрыва, свидетельствующий о том, что там, внизу, у подножья, танцуют в своем диком танце языки пламени. Демон уж было хотел ускорить шаг, но так и не осмелился, заметив сидящий на этом самом краю силуэт. Некто незнакомый тут же обернулся, почувствовав чужое присутствие, и воин приподнял руки вверх в жесте, означающем, что он не представляет угрозу. Хотя угрозой он, безусловно, мог бы стать за долю секунды, если бы только захотел.
— От тебя несет темной энергией, — донесся до ушей уставший девичий голос, который показался Рё смутно знакомым, и он бы совершенно точно не услышал его сквозь бой барабанов, если бы не чуткий слух.
— А от тебя несет алкоголем и отчаянием, — подходя ближе и пытаясь рассмотреть, кто с ним говорит, он по-хищному потянул носом воздух. — Чудный запах. Особенно эти нотки тоски с послевкусием горечи. Тяжелый день?
Странная девушка с перьями в волосах и разукрашенным лицом, в легких, так немного скрывающих, одеждах, смотрела на него без опаски. Сидя по-турецки и держа кожаную мешковатую фляжку на уровне коленей, она едва заметно ухмылялась в ответ на услышанное замечание.
— Говорят, демоны любят питаться эмоциями, из которых были рождены, — прозвучал задумчивый ответ незнакомки, которая в свою очередь не без любопытства рассматривала воина. Алкоголь притуплял чувство страха, и она даже не пыталась держать язык за зубами. По трезвости у неё бы заговорить с темным духом смелости не хватило. — Тебя породило отчаяние, — договорив последнее слово, девушка отхлебнула из фляжки и поморщилась.
Рё пренебрежительно хмыкнул, решив не пускаться в споры и оправдания. Отчаяние ли было тем чувством, что толкнуло его на путь падения? Чувством, что заставило сказать «да» на вопрос согласен ли он стать демоном? Возможно. Когда из года в год душа распадается на части под тяжестью проклятия, а за плечами ничего, кроме сожалений о канувшем в небытие прошлом, сложно не отчаяться.
Воин без страха подошел к краю обрыва вплотную, рассудив, что раз девчонка-шаманка не страж, то там, внизу, он не увидит ничего секретного. От зрелища, представшего перед его глазами, брови в удивлении поползли вверх. Ничего подобного он отродясь не видел.
Костёр полыхал, трещал, выплевывая в воздух ярко-рыжие искры. Расположившись на почетном месте в самом центре, он, казалось, разгорался еще жарче от ритмично отплясывающих вокруг него полуголых тел. Увлеченные ритмами музыки, мужчины с костяными ожерельями и перьями на одеждах двигались вокруг пламени, ловко переставляя ноги и отбивая мелодию на маленьких барабанах, что они держали в руках и подмышкой. Кто-то наигрывал на флейтах, но кто, воин не видел. Почти обнаженные, на взгляд Рё, женщины, образовывали внешний круг и, кружились в танце вместе с бубнами, хлопали в ладоши, но их хлопки заглушили звуки музыки и звон их же инструментов. Остальные сидели на местах и что-то живо обсуждали, а демон внимательно смотрел на аборигенов и не мог понять, что это за чудаковато выглядящие люди.
— Кто вы такие? — повернувшись к незнакомке, спросил он. — Почему так разукрашены, раздеты, и что это за движения такие странные?
Рыжие блики заплясали на её лице, и губы девушки растянулись в загадочной полуулыбке.
— Мы Патчи. Племя организаторов турнира. Всё, что мы носим и делаем, вся наша жизнь — это ритуал. Дань уважения предкам и Великому духу, милостью которого мы ходим по этой земле. Откуда же ты пришел, демон, что узнаешь о нас только сейчас?
«Патчи». За дни, проведенные в бараке команды «Фунбари Онсен», Рё слышал о них не раз, вот только представлял их иначе. Ему и в голову не могло прийти, что кто-то может выглядеть… так. Подобно невиданным диким животным.
— Шаманы держали меня на привязи, так что я не особо в курсе происходящего, — сухо ответил воин и кивнул на фляжку в руках незнакомки: — А что у вас за праздник такой, что ты сидишь здесь одна и напиваешься с горя, пока всем остальным, похоже, весело.
Он наслаждался тем обстоятельством, что может поговорить с кем-то новым, настроенным не враждебно. В доме шаманов с ними стремился общаться разве что Йо, вот только это не было взаимно. Слишком уж этот парень напоминал Рё Асаху, и из-за этих ассоциаций беседы с ним превращались в пытку.
— Свадьба, — глаза девушки остекленели, уставившись куда-то вперед, и она снова отхлебнула жгучее пойло, но на этот раз даже не поморщилась. — Парень, который мне нравится, женится на моей лучшей подруге.
— У-у… Неразделенная любовь? — протянул воин так, словно на этой теме собаку съел. — Понимаю. Я умер, потому что женщина, которую я любил, предпочла другого.
Незнакомка как-то недоверчиво взглянула на него, а затем, видимо, решив, что он не врет, сочувствующе поджала губы и без лишних слов протянула фляжку. Короткий лающий хохот вырвался из груди демона. Тысяча лет прошла с тех пор, как ему предлагали выпить в последний раз. Поняв, что шаманка не будет против, он сел рядом, сделал глоток, но едва не выплюнул обжигающую жидкость обратно. Что бы это ни было, оно явно крепче, чем саке, и на вкус куда более противно. Или сказалось то, что его искусственно созданное тело всё воспринимает немного иначе?
— Что это? — вопрос прозвучал не без отвращения, которое ещё больше усугубилось, когда девушка пожала плечами.
— Стянула у одного знакомого, — её голос стал тише: — Я вообще-то не пила никогда ничего такого, но говорят, что от этого становится легче, когда на душе паршиво.
Рё громко и насмешливо хмыкнул.
— Стало? — Взгляд карих глаз устремился прямо на него, печальный и смертельно уставший, а губы девушки, не издав ни звука, растянулись в подобии улыбки и произнесли короткое «нет». — И не станет. — Незнакомка сосредоточенно кивнула, словно только что обдумала полученную информацию, и отложила фляжку в сторону. — Звать-то тебя как?
Звуки одного музыкального инструмента за другим смолкли, как по цепной реакции, и внезапно стало так тихо, что демон смог услышать, как собеседница испустила какой-то сиплый испуганный вдох. Затем она резво подползла на четвереньках к краю обрыва и посмотрела вниз. Заинтригованный таким поведением Рё сделал то же самое. Кажется, что-то случилось — почти все Патчи теперь жались друг к другу, как трусливые овцы, поглядывая лишь на одного человека…
— А он что здесь забыл? — обреченный девичий шепот разрезал тишину, и уже через секунду незнакомка резво подскочила на ноги и ринулась в неизвестном направлении, а демон, проводив её озадаченным взглядом, еле обуздал любопытство, чтобы не броситься вдогонку. И откуда это не дающее покоя чувство, что он давно знает эту чудачку?
— Ты явился на свадьбу моей внучки без приглашения и ждешь, что я приму тебя в своем племенном кругу с распростертыми объятиями?