— Вы знаете, что в Совете сидят сторонники Хао, и ничего не делаете? — изумленно воскликнула Нэмид, ударив себя ладонями по коленям. — Но они же сливают всю информацию!
— Девочка, — Голдва с улыбкой не то умиления, не то снисхождения покачал головой, — ты очень наивна, если и впрямь думаешь, что от Хао можно что-либо скрыть. То, что ему рассказывают Магна и Нихром, он легко может прочесть в мыслях любого из судей. Более того, — его лицо резко стало серьезным, — он определенно уже в курсе заговора между командами.
— Заговора? — нечаянным эхом повторила Нэм, выпрямляясь и глядя на собеседника во все глаза.
— Участники договорились между собой, что больше не будет ни одного поединка с его командой, — спокойно произнес Голдва, махнув рукой куда-то в сторону окна, будто все, кто участвовал в обсуждении, столпились снаружи. — Каждая команда, поставленная с ней в пару, признает своё поражение еще до начала боя. И очень скоро «Хошигуми» ожидаемо пройдет в финал и отправится на континент Мю.
— Не понимаю, — покачала головой Нэмид. — Разве никто не собирается останавливать Хао, чтобы он не стал Королем Шаманов?
— Единственный шанс убить Величайшего, — вкрадчиво продолжил старик, — это подобраться к нему в момент инаугурации, когда он будет наиболее беззащитен.
На слове «убить» лицо Нэм побелело так, словно в нем не осталось ни единой капли крови, а в груди разрослось что-то большое и холодное, вгрызаясь ледяными кристаллами в сердце и легкие. «Это не мои чувства. Не мои мысли. Не мои. Не мои. Не мои» — повторяла она как мантру, пытаясь успокоиться и дышать ровно, но легче не становилось.
— А разве его не будет защищать весь Совет, чтобы никто к нему не подобрался? — спросила Нэмид, с досадой отмечая, как пугливо подрагивает голос на каждом слове, и, пристыженно опустив глаза, добавила: — Я солидарна с решением, что Хао должен умереть, но…
— Но Хоши считает иначе, да? — не дав договорить, закончил за нее Голдва и, тепло улыбнувшись, покачал головой. — Ты должна определиться, кто ты есть, дитя моё. И, главное, на чьей ты стороне.
— Я Нэмид, — с жаром проговорила шаманка, с неистовой решимостью сжимая ладони кулаки. — Дочь Канги и Иоки. Нэмид, что росла вместе с вашей внучкой. Помните, как вы злились, когда мы спрятали ваш роуч, чтобы вы не ушли и остались с нами поиграть?
Голдва, не сдержав улыбки, кивнул. Им было по пять и шесть лет. Две маленькие несносные пигалицы, из-за которых ему пришлось предстать перед вождями соседних племен без знаков отличия. Тогда гости решили оставить в стороне и свои головные уборы, после чего встреча прошла в неформальной дружеской обстановке. Они смеялись и весь вечер раскуривали трубку мира, а злосчастный роуч нашелся на следующий день в конуре у дворового пса Ронни.
— Вы же всегда были мне как родной, — голос Нэм затих, а уголки губ на мгновение дрогнули в нервозной полуулыбке. — Вы единственный, кому я смогла признаться, что это вина за мамину смерть лежит на мне, и вы единственный, кто нашел нужные слова, чтобы я смогла с этим жить.
Вождь помнил огромные наполненные слезами глаза, мокрые щеки, распухший красный нос и хриплый надрывный, полный отчаяния шепот: «Я не успела. Я могла ее спасти. Могла ей помочь. Но мамы больше нет. А я больше… не успею» — и много, много других пугающих своим не детским смыслом фраз, от которых у Голдвы сжималось и обливалось кровью сердце.
— Неужели вы думаете, что какая-то там Хоши заберет у меня вот это вот все? — горько покачала головой Нэмид, махнув рукой куда-то в сторону, а затем горячо зашептала: — Я сильнее ее. Моя память сильнее. Мои чувства сильнее. И, если понадобится, я задушу в себе всё, что она мне так настойчиво навязывает, а уж привязанность к Хао — и подавно. У меня достаточно причин его ненавидеть, и я буду поддерживать волю своего племени до последнего вздоха.
— Ты в корне не права, Нэмид, — сокрушенно всплеснул руками вождь. — Ты рассуждаешь о Хоши как о каком-то паразите-захватчике, вторгнувшемся в твой разум и тело. Но она не паразит. Хоши не отдельный человек и даже не часть тебя. — С каждым его словом, Нэм всё больше поджимала губы, сдерживая порыв оборвать старика на полуслове. — Хоши — это ты, целиком и полностью. Прекрати видеть в самой себе врага.
Громко фыркнув, Нэм скрестила на груди руки, отводя взгляд в сторону. Конечно, легко рассуждать о принятии второго Я, когда не ты медленно сходишь с ума и растворяешься в чужих мыслях.
— Но мы отошли от темы, — кашлянув в кулак, старик со всей серьезностью заглянул шаманке в глаза, ища крупицы понимания в море негодования. — Раз уж ты так горячо отстаиваешь свою верность племени, то я хотел бы попросить тебя стать нашим планом Б на случай, если на одном из этапов плана А что-то пойдет не так.
Тонкие брови изумленно взметнулись вверх.
— Я? Планом Б?
Утвердительный кивок Голдвы показался Нэм нерешительным и скользким, пропитанным, как губка, сомнениями.
— Тебе нужно сблизиться с Хао. Настолько, насколько это возможно.
В помещении повисло пугающее своей глубиной молчание. Губы Нэмид на мгновение разлепились, будто она собралась что-то сказать, однако через мгновение сомкнулись в тонкую линию. Шаманка, зажмурившись, тряхнула головой, не веря своим ушам. «Это что, шутка?» — возопил голос Хоши в голове.
— Это что, шутка? — загробным эхом повторила Нэм. — Вам это кажется удачной идеей? — переспросила она, сделав ударение на слово «это».
— Ты — его первая любовь, — с нажимом напомнил Голдва. — Ты единственная, чьего одобрения он ищет, сам того не замечая.
— А если бы на моем месте была Кэтери? — в отчаянии спросила девушка. — Ее бы вы тоже просили с ним сближаться?
Голдва глубоко затянулся, вдыхая ароматный дым и не сводя сощуренных, по-стариковски серых глаз с такого юного лица Нэм. Великий Дух, она ведь всего лишь ребенок. Перепуганное дитя, которое вообще не должно был быть втянуто во весь этот турнирный бедлам. А теперь Нэмид растеряна. Потеряна.
— Прошу, — выдохнул он, с виноватым смирением опуская глаза в пол, — не думай, что эта просьба дается мне легко. Ты для меня тоже как родная, я всегда относился к тебе как к одной из моих внучек. Но речь идет не о личных привязанностях, а о возможности спасти миллионы жизней.
«Возможности спасти миллионы жизней?» Нэм с сомнением покачала головой. Голдва явно переоценивал привязанность Хао к его первой любви. Всё, что он делал всё это время — это испытывал Нэмид на прочность. Ему приносили удовольствие страх и растерянность в ее глазах. Он нарочно подбрасывал ей все новые и новые задачки, и последнюю Асакура подбросил, когда зачем-то заявил Нэм, что она ему нравится.
— И что я должна делать? — с тихой досадой спросила она, снова впечатавшись взглядом в искалеченные руки. Вождь широко улыбнулся, довольный проделанной работой. Заполучить в союзники светлую душу из прошлого Величайшего — о таком подарке судьбы можно было только мечтать.
— Для начала, поезжай-ка ты к своему дядюшке. Самое время восстановить твой тотем силы, ты так не думаешь?
— Здесь не занято? — сладко протянул голос где-то над ухом, а Нэмид так и замерла с булкой в руке и набитым на одну сторону ртом. Хао не нужно было дозволение, так что он в ту же секунду плюхнулся на стул напротив, вальяжно закинув ногу на ногу.
— Ф ума фофли?! — возмутилась шаманка, покосившись в сторону барной стойки и словив настороженный взгляд Силвы. Тот в явном замешательстве застыл с салфеткой в руке, прекратив полировать бокал из-под шампанского. Разумеется, появление его предка в кафе не могло остаться незамеченным, ведь теперь все шаманы с соседних столиков, скрипя ножками стульев по полу, лихорадочно отсаживались от него как можно дальше. Последовав их примеру, Нэм прихватила чашку с тарелкой и тоже пересела за другой, только что освободившийся столик.
— Сначала прожуй, а потом говори, — назидательно покачал головой Асакура, снова, как ни в чем не бывало усаживаясь напротив. — Ты же девушка. Где твои манеры?