Кел издалека видел, как Дух Огня боролся с демоном, и больше не строил иллюзий насчет личности так называемого Сичеийя. Есть только один Дух Огня, и принадлежит он вполне конкретному человеку. Тем не менее, несмотря на всю злость на племянницу за ее обман, якшания с врагом и выходку с трейлером, когда он подоспел к злополучному дереву и увидел Нэм живой и почти невредимой, слезы облегчения и радости сами потекли по щекам. Он с минуту баюкал ее в объятиях, благодаря Великого Духа и стараясь не глядеть на стоящего в стороне Хао. Однако главное потрясение ждало его впереди.
— Дядя… — Нэмид виновато глядела в пол, не зная, как подобрать слова. — Мне так жаль…
Вопреки ожиданиям Нэм, кобыла была всё ещё жива. Боязливо шагнув следом за дядей в хлев, что едва не стал для нее могилой, она глубоко вдохнула, чтобы держать себя в руках и не рыдать — атмосфера и без того была тяжелой. Хао статно вошел следом. Он деловито осмотрел символы, начерченные на стенах, и перевел проницательный взгляд на безнадежно испорченную кровлю. Полная картина сложилась сама собой из нескольких деталей. В нос настойчиво влезали запахи крови, жженых проводов и сырого мяса.
— Эста… — натужно прокряхтел Кел, прикрывая рот свободной от ружья рукой. — Голубушка моя… Как же так…
Эста пыталась поднять тяжелую голову — настойчиво, поблескивая внутренностями в вспоротом боку. Пыталась тихо и жалостливо ржать, как делала это всегда, когда застревала копытом меж досок или мучилась от жары жажды — в мозгу слишком засел алгоритм, что если ей плохо или больно, человек может помочь.
Индеец глухо шмыгнул носом, перехватывая ружье и прицеливаясь. Нэмид видела, как дрожат его руки и поджатые тонкие губы. Его широко раскрытые глаза смотрели в одну точку, но едва ли он что-то видел из-за слезной дымки. Ему было лет двенадцать, когда эта лошадь еще жеребенком появилась на семейном ранчо, и теперь он должен был собственноручно ее пристрелить. «Или не должен?» — подумала Нэм и, подойдя, легко и без сопротивлений забрала у него ружье.
— Дядь, ты иди, — мягко проговорила она. — Я это сделаю.
Кел даже не стал спорить: лишь закивал, вытирая рукавом замызганной рубашки непрошенные слезы, а затем, громко шаркая ботинками, поплелся прочь. Кажется, дома должна быть бутылка виски — вот о чем, он подумал. “Если уж такая сумасшедшая ночь, не повод напиться, то что тогда?”
Кобыла громко хрипела, не поднимая тяжелой головы — лишь вздымала в надрывном частом дыхании грудную клетку с белыми открытыми ребрами. Нэмид взялась за оружие так, как показывал дядя, когда учил ее стрелять по банкам. У нее редко получалось попадать в цель, но в этот раз промахнуться не получилось бы, как бы ни хотелось. Глубокий вдох, палец на курке, и… руки безвольно повисли, крепко сжимая ствол.
— Нэмид, — коротко позвал Хао. — Лучше поторопись.
Шаманка кивнула, смахивая ладонью прядь волос с щеки и против воли замечая, что пачкает руку чем-то склизким и темным. Снова прицелилась, едва заставляя палец вновь прижаться к курку, и…
— Давай, Нэм, — едва слышно зашептала она. — Так нужно.
Асакура с полминуты наблюдал за этими попытками переступить через себя, неволей подмечая, что Нэмид и без того едва сохраняет рассудок, а избавление от мук уже издыхающей лошади может оказаться последней каплей. Он как никогда отчетливо осознал, насколько она слаба и насколько ей не место в его Королевстве. Разве сможет кто-то с подобной степенью эмпатии существовать в мире, построенном на костях? На сколько ее хватит прежде, чем она сойдет с ума и покончит с жизнью? На день? На неделю? Месяц?
— Так, выйди вон. Я разберусь, — раздражения в голосе прозвучало куда больше, чем Хао рассчитывал вложить, забирая из рук Нэм ружье. — Зачем вызываться делать то, чего сделать не сможешь?
Нэмид не ответила. Лишь пристыженно отвела взгляд и, как-то совсем тоскливо покачав головой, поплелась на выход. Не такой она себя представляла. Не такой трусливой и беспомощной, неспособной даже на такой мизер, как взять на себя ответственность и помочь уйти существу, пострадавшему по ее вине.
На горизонте уже забрезжила рыжая полоска рассвета. Когда раздался выстрел, воздух испуганно дрогнул, а вместе с ним внутри что-то болезненно сжалось. Перед глазами стоял теплый образ из воспоминаний, как мама улыбается, гладит по расчесанной гриве Эсту и приговаривает, какая она умница, а Нэмид настойчиво тянет Иоки за юбку — выше дотянуться пока не получается — и просит взять ее с собой покататься. А ведь это она, именно Нэм бы уже распрощалась бы с жизнью, прибудь Хао всего несколькими секундами позже, и от осознания, что смерть уже второй раз за последние два дня взяла ее за горло, стало страшно, а слезы закипели с новой силой. Уж что-что, а умирать она не хотела.
Сдержанное покашливание за спиной вернуло шаманке остатки самообладания, и она, не оборачиваясь, принялась вытирать краем рукава соленые капли. Хао не двигался, наблюдая за ней со спины, и костерил себя за то, что не пошел за ней, когда она вышла и не вернулась через пять минут. Он должен был предвидеть, что Рё проявит себя вновь. Хоши не врала, когда говорила, что между ней и Рё существует связь — именно эта связь свела их в Добби и привела его демоническую форму к ничего не подозревающей Нэмид сейчас. Пернатая тварь умудрилась улизнуть, но это означает, что она еще вернется, если остатки человечности Рё не возьмут ее под контроль.
— Тело нужно оставить на месте до очищающего ритуала — здесь так принято, — Нэм обернулась и, лишь на мгновение взглянув в глаза Асакуре, опустила ресницы и уставилась куда-то под ноги. — И к моменту, как прибудет жрец, нам лучше убраться отсюда как можно дальше. Сейчас дядя в шоке… но кто знает, как он будет вести себя, когда придет в себя, — ее голос стал на тон тише. Она будто спрашивала разрешения, хоть интонация и оставалась утвердительной: — Зная, кто вы, и какую беду навлекла я на его дом… Реакция может быть любой. Не думаю, что он станет помогать мне с тотемом.
— Он поможет, — без тени сомнений проговорил Хао и, встретив скептический взгляд Нэмид, самодовольно ухмыльнулся: — Кому, как ни тебе знать, девочка — я умею уговаривать.
========== 20. О неловкостях ==========
Иногда за наши мысли нам становится так стыдно,
что начинает казаться, будто окружающие умеют их читать.
Ольга Городова. Кристиан
— Ну, мы пришли, — уперев руки в бока, Руми обернулась и продемонстрировала всей недоумевающей шаманской компании — Йо, Рену, Хорокею, Рю, Чоколаву и Анне — торжествующую ухмылку.
Она привела их в район, где проживают одни Патчи, и с того момента, как они вошли в него, едва ли не каждый встречный индеец вежливо интересовался, не нужно ли подсказать им дорогу к туристическому маршруту. Тем самым им давали понять, что ни участникам, ни гостям турнира на этой территории делать нечего, но шаманы стойко отмахивались от всех попыток их выдворить.
— Ты уверена? — осторожно спросил Йо, окинув взглядом барак, ничем не отличающийся от всех остальных, размещенных на этой улице. Да и по всей деревне. Патчи, похоже, вообще не страдали тягой к комфорту и разнообразию.
— В отличие от всех бесполезных картошек на ваших лицах вот это, — Руми игриво указала пальцем на свой гордо вздернутый кончик носа, — инструмент совершенный, работающий без осечек. Да, я уверена. Рё был здесь.
Внезапно входная дверь найденного Руми барака настежь распахнулась, и из него вышел Магна, в неудовлетворении поджимая губы. Ребята сразу же отбежали на несколько метров и, уже стоя поодаль, узнали в нем одного из судей, правда имя вспомнить смогли не сразу. За ним следом выскочил и Канги с застывшей на лице сконфуженной улыбкой.
— Магна, ну ты меня тоже пойми, — развел руками он. — Не могу я на нее давить. Она и так по воображаемым делам убегает, когда я о тебе заговариваю, а если я еще начну торопить с помолвкой… Ты уж лучше, как она приедет, сам будь повнимательней, поласковей… — улыбка внезапно стерлась с его лица. — Но не слишком. Чтоб никаких непристойностей до свадьбы. Узнаю, что ты позволяешь себе лишнее…