Комната погрузилась в тишину, и Нэмид перевела дыхание. Кажется, её миссия выполнена.
— Хм… — брови Хао приподнялись вверх. — И что же, вы действительно станете спасать моё бренное тело, если я пострадаю?
Вопрос шамана показался Нэм вполне закономерным. Асакуру даже на Турнир пропустили лишь от безысходности, до последнего не подключая оракул к общей системе, так с чего бы Патчам препятствовать его отходу в мир иной?
— Конечно, — без тени сомнений отозвалась шаманка. — Таков мой священный долг.
Хао снова усмехнулся. И через пятьсот лет Патчи продолжают разбрасываться направо и налево своим притворным милосердием.
— Ох, ну надо же. Ну тогда я абсолютно спокоен. Моя жизнь в надежных руках.
Замечание, пропитанное ядовитым сарказмом, Нэмид задело, но она постаралась улыбнуться, как ни в чём не бывало, и сделать вид, что она приняла его за чистую монету. «Какая же ты скучная, официантка».
— Рада, что мне удалось вселить в вас уверенность.
Хао изучающе склонил голову набок. С новостью, что невнятная дикарка обладает редким даром целительства, Нэм перестала его забавлять. Теперь она вызывала лишь раздражение. Годы медитаций и тренировок понадобились Асакуре, чтобы раны и болезни стали ему подвластны, а бестолковой трусливой девчонке эта способность далась в руки легко и играючи. У Короля Духов весьма своеобразное чувство юмора.
«Приветствую, дорогие участники и гости турнира! Судьбоносный! Очередной судьбоносный поединок развернется на нашей арене всего через пару минут, и я, ваш бессменный комментатор Радим, рад освещать это событие для вас, друзья, этим жарким июльским днём!..»
— Как он может быть таким радостным и энергичным? — Кэтери поджала губы, кинув взгляд на вышку, где активно жестикулировал судья с микрофоном и рассказывал некую «шутку в тему», которая повторялась за две недели уже не в первый раз.
— Это его обязанность, — тяжело вздохнула Нэм, всё сильнее, до побеления костяшек, сжимая поручень ограждения. — Мы все здесь обязаны строить из себя счастливых, любезных и беспристрастных, и Радиму это удается лучше всех.
Образ снисходительно улыбающегося Хао всё не шёл из головы, и Нэмид была готова поклясться, что слышала каждый его ехидный комментарий и смешок в ответ на её слова, хотя сам шаман почти всё время молчал и лишь под конец решился высказаться.
— Тебе не страшно, Нэм? Что, если тебе придется спасать умирающих? Прямо сейчас? Когда всё начнётся?
Кэтери понимала, что своей болтовнёй нисколько не поддерживает подругу, но от страха и волнения ничего не могла с собой поделать. Ей не хотелось быть в Колизее, и ноги бы её не было на этом поединке, если бы Нэмид не вынуждали на нём присутствовать. Она не смела бросать её одну в такой час.
— Мне нестрашно. Я справлюсь, — как заклинание прошептала шаманка и поёжилась, обняв себя за плечи. Пространство вокруг едва ли не плавилось от жары, а её упорно бил озноб, и холодные пальцы не желали согреваться.
“…и оппоненты выходят, чтобы поприветствовать друг друга! Вы только посмотрите, какой угрожающий вид у этих «Сынов Одина»! Не хотел бы я перейти им дорогу, ха-ха!”
Трое рослых мужчин в шлемах и тяжелых латах, похожих друг на друга, как братья-близнецы, гордо несли на плечах массивные топоры и копья. Их взгляд из-под густых русо-рыжих бровей был полон решимости и воинственности, и только сжатые кулаки выдавали их нервное напряжение.
— У того, что посередине, две маленькие дочки, — заговорила Нэмид, кивнув в сторону вышедшей команды. — Два и четыре года. У них красивые рыжие кудряшки. Знаешь, прямо как пружинки, точь-в-точь, — девушка шумно вдохнула и уставилась куда-то под ноги. — Тот, что слева, женился совсем недавно. На красавице, которую добивался шесть лет. Слышишь, как кричит с трибун его имя? Э-двин, Э-двин… — Кэтери не слышала. — А у того, что справа, сын в этом году пойдёт в школу. Вчера он купил ему много-много цветных карандашей и уже сегодня запаковал их в рюкзак. Сказал, что подарит сразу же, как вернется домой.
— Нэм, — Кэтери положила руку на плечо подруги, — не надо…
С каждым словом ей становилось всё дурнее. Эфемерная тройка участников начала обретать личности, и оттого бой с Величайшим вселял еще больше ужаса в своей неотвратимости и неизбежности.
«И команда «Хошигуми», на которую жребий пал впервые, и мы еще не видели её в действии!»
И лучше бы не видели никогда.
— Это он, да? Парень в белом? — шёпотом спросила девушка, и совсем не нужно было пояснять, кого она понимала под «он».
— О да, — мрачно отозвалась Нэмид, подняв глаза. — Это он.
Хао кожей чувствовал, как затрепетали трибуны, едва его нога ступила на раскалённый песок арены. «Хао. Хао. Хао. Хао» — доносился гул мыслей со всех сторон, и на губах Асакуры заиграла самодовольная улыбка. Если еще утром были в деревне Добби люди, которые не знали его имя, то теперь таких не осталось. Величайший шаман всех времен и народов вот-вот покажет свою ужасающую мощь.
— Всего семь тысяч очков фуриоку на троих, — пробасил священник, поправив металлическую застежку на вороте. — Хао-сама, я могу и сам с ними справиться. Для вас. Они не достойны того, чтобы вы тратили на них и частицу своей силы.
Не прекращая улыбаться, Асакура покачал головой.
— Нет, Люциус. Я хочу показать им всем, что я такое.
«Вы только посмотрите! Всего минута осталась до начала поединка! У-у-у! Вы чувствуете? Чувствуете это напряжение, висящее в воздухе? Даже я волнуюсь, что уж сказать о наших участниках!»
«Сыны Одина» напряжения не чувствовали. Им не было дела до всего того, что говорили о силе и жестокости их оппонента. Что им слова всех тех, кто не знает, через что прошли трое мужчин перед тем, как попасть на Турнир? Воины с Севера никогда не бегут, поджав хвост, от опасности. Они встречают её с гордо поднятой головой и оружием и выходят победителями. И о чем только думала индейская девчушка, навестившая их полчаса назад, пытаясь отговорить их от поединка? Глупая. Она не знает, на что способны отважные викинги.
— Не убивай их. Не убивай. Пожалуйста, — беззвучно шевелились губы Нэмид, как мантру повторяя мольбу снова и снова, обращаясь к тому, кто, как она думала, её не слышит.
Но Хао слышал. Слышал отчётливо, и казалось, что умоляющий девичий голос ему слишком знаком и безжалостно заставляет его сердце до боли сжиматься. Однако стоило ему лишь начать искать глазами хозяйку вторгшихся в голову мыслей, как Радим начал обратный отсчет, и рассудок Асакуры привычно погрузился в стальное спокойствие.
«Десять!»
Гомон на трибунах стих окончательно. Кэтери закрыла лицо ладонями и отвернулась.
«Семь!»
Нэм еще сильнее сжала поручни ограды и рвано выдохнула. «Пощади их».
«Пять!»
«Сыны Одина» крепче вцепились в рукоятки оружия, приготавливая их для нанесения удара. «Возьмём не силой, так скоростью».
«Три!»
— Опачо, сколько продлится бой?
— Ровно три секунды, Хао-сама.
— Проверим, насколько точно твоё предсказание.
«К бою!»
Дух Огня в одно мгновение материализовался из неоткуда, разрезав воздух мерцающим красно-белыми искрами телом. Всё его существо стихийно рвалось наружу, желая поглотить тысячи учуянных им душ с трибун, и лишь контроль Хао не давал перебить ему чудовищный голод. Металл смертоносных орудий «Сынов Одина» засветился ярко-синим, и викинги, издав воинственный клич, ринулись в атаку.
Всё, что произошло дальше, Нэмид видела, как в замедленной съемке. Мужчины едва ли успели пробежать навстречу своей гибели хотя бы двадцать метров. Красный дух взмахнул массивными когтистыми лапами, зеркально скопировав движения Хао, и воинов встретила огненная волна, сразу же повалив несчастных на землю. Они вспыхнули, как факелы, издав леденящие душу вопли, и сразу же затихли, погрузив арену в зловещую тишину, прерываемую лишь треском обгладывающего их тела пламени. Затем раздался еще один крик. Крик отчаяния, крик невесты, узревшей смерть жениха. Позже он ещё не раз слышался Нэм в её самых кошмарных снах.