Он ненавидел ее за излишнюю романтичность и чрезмерную детскую наивность. Во всем была виновата библия, которую Эмили не улучала момента почитать, как настольную книгу, перед сном. Не было ничего прекрасного в ее язвительных замечаниях, что они два покалеченных жизнью странника бросили вызов силам природы, богу и президенту. Но он прощал ей маленькие пороки, всякий раз когда любил ее на заднем сидении неудобного "жука", а она читала библию, потому что Бог простит.
Нас ведь никто не любит, - наконец, выдавила Эмили, не отводя взгляда ль костра. Обняв колени она покачивалась на монотонно покачивалась на месте. – Мы ничто и звать нас никак!
- А что ты хочешь? – удивился Кай, наблюдая за путешествием божьей коровки по его ладони. - Славы?
- Может быть, почему нет? Я хочу жить в доме... надоело чувствовать себя каким-то "перекати поле". Я хочу выспаться, наконец-то в кровати, а не... - она осеклась.
Кай поднял глаза и скривился в ухмылке:
- А не на мне?
Эмили отвела взгляд в сторону и тихо пробурчала, оторвав травинку.
- Ты меня хоть любишь? Или я для тебя типа шлюхи?
Он закатил глаза.
- Учитывая то, как иногда нам приходится зарабатывать деньги, то шлюхами можно назвать обоих. А если хочешь выспаться или стать известной, тогда признайся во всем и будет тебе слава, - Он посадил жучка на травинку и перевел рассеянный взгляд на девушку. - Только высыпаться будешь не на мне, а на какой-нибудь гром-бабе надзирательнице, которая тебе в жопу резиновую палку будет совать в общем душе. Ты уж выбирай либо мой член, либо резиновый.
- Дурак...
Эмили отошла в сторону и слезливо вздохнула, вспомнив пережитые события.
- Почему сразу Дурак? Просто не надо ****еть тут всякую ***тень.
Кай обратил внимание, что она заплакала. Он нервно закатил глаза и выдохнул.
- Эмили... - позвал парень. - Детка, они нам не нужны. Все эти пряничные домики, мировая слава и признания людей. Детка, они все чертовы ублюдки. Они заблудились в своей коррупции, заблудились в своих деньгах, тупые слепцы. И нам на них срать, - он обнял ее и прижал к груди.
- Ты опять не надел трусы, - рассмеялась девушка, расстегивая ширинку на его джинсах.
- Трусы носят неудачники, – он опустил руку к ее заднице. Задирая ткань белого сарафана, Кай довольно произнес. – Кое-кто тоже не надел свои трусики.
2
Очередное холодное утро. Неудобный спальный мешок в неудобном месте в неудобное время и в неудобной жизни. Болят суставы, ломит все тело, хрустят кости. Писают вместе, потому что так привыкли, не наперегонки, но главное, что рядом. Они давно перестали желать друг другу спокойной ночи. Потому что свято верили в то, что спокойными их ночи точно не назовешь, так зачем обманывать глупыми надеждами? Так же как и "доброе утро", навсегда вытеснило: "Бля"!
Неприятный запах изо рта обычно зажевывают мятой, ее же размешивают с водой - освежаются. Завтрак этим и завершают. На обед собираются возле багажника и разглядывают припасы.
Кай достал из холщевой сумки залежалый хот-дог и протянул Эмили.
Ветер заговорил деревьями, вокруг все зашипело, как бы предупреждая, что лучше не стоит это есть.
- А... – она судорожно сглотнула. - Там... Может есть персики?
- Нет! - строго произнес он. – Я знаю. Забудь свои вегетарианские штучки.
- Да причем здесь... говно же редкостное.
Холодная сосиска застряла в горле, на вкус - пластмасс впитавший привкус кетчупа с нитками старой сумки. Желудок скрючивало в спазме. Эмили брезгливо поморщилась, но есть было необходимо. Она осилила половину и предложила Каю.
- Нет, ешь ты, я как-нибудь... - отмахнулся он и похлопал себя по карманам. Эмили знала, что когда он так делает, то точно идет в укор себе. Он просто пытается найти в карманах залежалую пачку сигарет. Если найдет, значит день прожит не зря. И даже зная, что карманы пусты и давно прохудились этот маленький ритуал вселяет надежду, что на самом деле не так уж все и плохо. Сигарету найти проще, чем выжить, так почему бы просто не поискать?
- Хватит играть в альтруиста.
Кай согласился. Сигарета не нашлась - жизнь продолжается.
Эмили никогда не упрекала Кая в том, что если ему не получилось добыть еды. "Ничего страшного. Он же старался", - думала она. Но для парня, это равносильно трагедии. В плане еды всегда трагедия. Тем более погода в последнее время стала резко меняться, осень входила в свои владения. Днем было еще тепло, но дожди стали частым делом. А Эмили радовалась каждому дождю. Она любила танцевать, наступая босой пяткой на холодную траву. Глупо верила, что вода смоет все переживания и невзгоды, которые случились за последнее время. Избавит от всех грехов. Только вот, не смывалось. Сколько она не стояла под водой, хоть под водопадом, все равно, это только пробуждало воспоминания.
Всякий раз, когда ее выносит под дождь, Кай остается сидеть в машине наблюдать за своей возлюбленной. Он никогда не танцевал с ней, не потому что не умеет или стесняется, все гораздо проще. Этот танец для него и только он имеет право наслаждаться им, тем не менее - это также единственное время побыть наедине со своими мыслями и постараться разобраться, что происходит в жизни.
В жизни страшно!
Эмили погладила живот и взглянула на круги, разбегающиеся по воде. Кинула еще один камень – снова уставилась в речную гладь.
Умиротворяло. Глубокий вдох - медленный выдох, села в позу лотоса, задрала руки над головой, браслеты, брякаясь, опустились к плечам. Девушка почувствовала себя маленьким водным кругом, инстинктивно увеличивающимся в размерах, чтобы потом прервать свое существование, став частью всей реки – успокоится наконец.
Ветер нежно ласкал ее темные волосы, немного грязные и слипшиеся, однако они придавали ей вид разъяренной дикарки или неуловимой лесной нимфы.
Она закрыла глаза, ощущая внутри гармонию Инь-Ян, или только старалась ее постигнуть, покручивая в руках медитативные шары...
- Сколько яиц может поместиться в женской руке? Правильный ответ – оба, - усмехнулся Кай, следя за утренней медитацией подруги. – Чистишь карму? Надеешься на помощь высших сил?
- Единственный оплот, где нам рады... – заметила Эмили, не открывая глаз.
Кай присел рядом на корточках и принялся ковырять болячку на колене.
- Вчера ночью... я видел его во сне, - протянул парень и уставился на восходящее солнце. – Странный сон...
- О чем?
- Будто мы мертвы.
- Вещий сон, правда, же, - глубокий вздох через нос, медленный выдох ртом.
Кай выдохнул. Его бесило, когда она включала назойливую всезнайку и пыталась умничать в тех моментах, в которых вообще ничего не понимала.
- Похуй... У нас еды нет, - напомнил он. - И пора бы уже двигать отсюда. Вчера еле удрал от каких-то пидарасов, хотели мне череп проломить. Да и в городке участились случаи кражи овощей из магазинов. Не понимаю, эти пидары, они их считают что ль? И как думаешь, кого обвинили в газетах? – улыбнулся Кай.
- А наших тут нет? – «Водопад... облака... радуга...»
- Нет. Как сквозь землю провалились. Подохли все!
- Ну, так скоро фестиваль. И нам бы туда.
- Разгонять будут, да и не стоит на людях показываться, - тоскливо отозвался парень.
Еще один вздох. Медленный и сосредоточенный, судорожный вздох. Эмили скупилась на выдохе, будто с каждым выбросом углекислого газа вылетали частицы души. Она задерживала дыхание на максимально возможное время, так, что чуть не теряет сознание.
- Кай, - прошептала девушка. – Кай…
- Да детка, - отозвался он, чувствуя что-то новое в интонации своей подруги.
Он рядом. Почувствовала дыхание макушкой головы. Или это ветер?
- Кай.
- Ну…
- Эм.
- Говоришь?
Открыла глаза. Возлюбленный, с заплывшими уставшими карими глазами, с тем же венком на косматой голове прямо, напротив, на лице застыла хитрая улыбка,… ждал ответа, затаив дыхание.
- Кай, я беременна.