— Знаю.
Ричард вздыхает.
— На твоем месте я бы поговорил с ней и узнал, что она хочет разнюхать о Джейке. Ты теперь взрослый мужчина, Себастьян, и никто не защитит память о твоем отце лучше тебя. Включи-ка видео — хочу на тебя посмотреть.
Я переключаюсь на видеозвонок, и с экрана телефона на меня тут же устремляется знакомый серьезный взгляд синих, как и у всех членов семьи Каллахан, глаз. Несмотря на то что Ричард уже несколько лет как ушел из большого спорта, он все еще в отличной физической форме, не растерял ни на грамм силу духа и по-прежнему способен испепелять взглядом. Завершение его футбольной карьеры следует расценивать не как выход на пенсию, а скорее как смену курса: теперь он больше вращается в сфере журналистики, и я уверен, что у него достаточно полезных связей для того, чтобы держать в узде репортеров «Спортсмена».
— Отец бы тобой гордился, сынок. Ты выбрал именно тот путь, который хотел для тебя он.
Я растерянно моргаю. От Ричарда не часто услышишь такие искренне-трогательные слова. Пожалуй, Купер повлиял на него сильнее, чем мы с ним думали.
— Спасибо.
Он негромко смеется, взъерошивая по-прежнему густые, но уже тронутые сединой у висков волосы.
— Ты стал бейсболистом. Чертовски талантливым к тому же — и совершенствуешься с каждым днем. Джейк никогда не простил бы мне, если бы ты не оказался таким.
Мое сердце бьется так быстро, что на секунду я перестаю видеть что-либо вокруг. Похвала Ричарда радует меня, но в то же время я никак не могу отделаться от легкого приступа паники.
14
Мия
Если мне не изменяет память, Себастьян не просил меня «чувствовать себя как дома».
Но в то же время обратного он тоже не говорил. А Иззи, когда мы разговаривали по телефону, сердечно заверила меня, что будет только рада, если я сделаю следующее: воспользуюсь ее косметикой; посмотрю все, что захочу, под общим стриминговым аккаунтом Каллаханов; поиграю в приставку Себастьяна; пересплю с ее братом; возьму смесь для брауни и заготовки для коктейлей, которые она оставила в кладовке; полистаю непристойные любовные романы, которые они с Пенни уже зачитали до дыр; спою в караоке — то, что она сама делала не раз, иногда — в компании крайне нетрезвого Джеймса Каллахана; как следует порыдаю над «Дневником памяти»8; и — об этом она упомянула дважды — пересплю с ее братом.
Я открываю холодильник и хмуро изучаю его содержимое. Да я скорее обопьюсь коктейлей и спою в караоке все песни ABBA, чем снова лягу в постель с Себастьяном! Я даже готова позволить Иззи снять все это на видео, лишь бы больше никогда не видеть его смазливую физиономию.
Мне на глаза попадается упаковка яиц и немного бекона. Несмотря на нескончаемые попытки мамы, бабули и многочисленных тетушек научить меня готовить, на кухне я полный ноль. Для готовки мне недостает терпения — так два года назад сказала мама, когда я почти до углей сожгла рождественского сибаса, — и в целом мои кулинарные «шедевры» обычно оказываются весьма посредственными на вкус. Однако уж с яйцами-то я справлюсь: даже мне под силу пожарить яичницу с беконом.
У меня в животе громко урчит. Я просидела за ноутбуком до последнего, и мне пришлось бежать в планетарий голодной. Там был автомат со снеками, но в нем оставались только чипсы со вкусом соли, поэтому я просто выпила воды и, читая лекцию, изо всех сил старалась не обращать внимания на посасывание в пустом желудке. Послушать меня пришло довольно много людей, в основном стариков — по субботам им зачастую совсем нечем заняться, так что они стараются посещать какие-нибудь интересные места вроде планетария.
Мне удалось сдержаться и не заглянуть на бейсбольное поле — настоящий повод для гордости. Надеюсь, когда Себастьян вернется, я уже буду отдыхать в комнате Иззи. Возможно, даже почитаю какой-нибудь любовный роман.
Я включаю плиту и, когда конфорка озаряется синим пламенем, ставлю на нее сковороду с беконом.
Вдруг, начитавшись романов, я захочу немного побаловаться? Пожалуй, стоит заняться чтением до того, как вернется Себастьян. Я смотрю на часы. Что ж, время еще есть. Мне нужно как-то снять напряжение… Работать у него в доме невероятно приятно, вот только, находясь здесь, я никак не могу выбросить его из головы. К сожалению, после потопа в общежитии мой любимый вибратор уже ни на что не годен, но я что-нибудь придумаю.