У меня всегда было полно дурацких идей. Эксперименты со взрывоопасными веществами на курсе химии в Академии Святой Катерины. Вечеринки у костра в лесу на южных окраинах моего родного Нью-Джерси. Случайные связи во всевозможных чуланах, учебных аудиториях и общественных туалетах. Но в последнее время количество подобных идей переходит все границы.
С другой стороны, я лучше отдамся мимолетным романам и вечеринкам, чем буду все время думать о нем. О Себастьяне Миллере-Каллахане… Отвратительно мил. Отвратительно умел в постели. Да и в бейсболе отвратительно хорош — а уж этот-то факт просто обязан стать для меня сигналом «стоп»: со спортсменами всегда невероятно сложно.
А кроме того, он еще и брат парня моей лучшей подруги Пенни. Да уж… Видимо, нужно признать, что мистер Суперзвезда Бейсбола в моей жизни надолго и, сколько бы интрижек я ни заводила, это не изменится.
Вот только все это не мешало мне забываться ими весь этот месяц. Как и не мешало мечтать быть совсем другой девушкой. Если бы я была лучше, если бы заслуживала такого парня, как Себастьян, то, наверное, не сбежала бы в тот день, когда его брат весьма не вовремя зашел в комнату, где мы планировали уединиться.
Я несусь по коридору, одновременно приглаживая волосы. Пожалуй, разбитое сердце и утреннее похмелье причиняют мне намного больше страданий, чем я готова признать, но все же это не сорвет мою встречу с профессором Санторо. Этим летом я буквально выбила себе место в ее лаборатории — притом что учусь всего лишь на третьем курсе — и относиться к своей работе с пренебрежением не собираюсь. В старших классах я пахала как проклятая, чтобы попасть на одну из пяти лучших кафедр астрономии в МакКи, — и все ради этого. Ради шанса провести настоящее исследование, которое положит начало тому, что, как я надеюсь, в будущем станет моим призванием. А еще чтобы попасть в программу студенческого обмена и изучать астрофизику в Женевском университете.
Я отлично помню, как однажды влюбилась в космос. Конечно, я и раньше видела ночное небо, но тем летним вечером, во время семейного ужина у костра, я по-настоящему разглядела его. Мой дедушка — единственный мечтатель в нашем прагматичном семействе — принес на побережье, где мы тогда отдыхали, телескоп. Пока все сидели у огня, смеясь и попивая вино из одноразовых стаканчиков, он отвел меня в тихое местечко за песчаной дюной.
— Давай-ка отыщем какую-нибудь планету, — сказал он, устанавливая прибор. — Может, нам даже удастся увидеть Марс или Юпитер. Лето — отличное время для охоты за планетами.
Это было настоящее волшебство — видеть небо через телескоп. Мы быстро отыскали Марс и Юпитер, а затем — Сатурн. Я смотрела в окуляр, словно приклеенная, не в силах оторвать от него круглых от восторга глаз.
— Возможно, — сказал дедушка, пряча руки в карманы льняных брюк и глядя на звезды с таким же благоговением, какое отражалось на его лице, когда он молился, — однажды выяснится, что где-то там кто-то тоже смотрит в телескоп, отыскивая на небе Землю. Возможно, это даже будет твоя заслуга, Мария.
Он всегда говорил мне, что я на многое способна. Когда я повзрослела и увлеклась космосом всерьез, он прислал мне статьи НАСА, которые мы вместе читали в моем детстве. Благодаря его поддержке я решила углубленно изучать математику, занялась научной деятельностью и даже записалась на курсы робототехники. За день до своей смерти от сердечного приступа дедушка встретил меня из школы — монахини тогда снова были недовольны моим поведением — и сказал, что уверен: меня ждет великое будущее.
Оказавшись перед кабинетом профессора Санторо, я стучу в дверь. Ожидая приглашения войти, я стараюсь незаметно и быстро расчесать взлохмаченные волосы. М-да… И чего я вообще решила поехать к этой Эрин?
Себастьян Миллер-Каллахан никак не идет у меня из головы — вот чего!
Этому нужно положить конец. Мне следует сосредоточиться на выполнении своих обязанностей в лаборатории профессора Санторо, на программе научного обмена. Следует спланировать свое будущее. Меня ждет карьера в НАСА, а это значит, что рано или поздно я окажусь очень далеко от Нью-Джерси — и, слава богу, семейства Ди Анджело.
И никаким зеленоглазым бейсболистам в моей дальнейшей жизни места нет.
Тем более я ясно дала ему понять, что у нас ничего не выйдет.
Уверена: он обо мне и не вспоминает.
— Войдите! — зовет профессор Санторо из-за двери.
Я осторожно заглядываю в кабинет.
Беатрис Санторо — главная причина, по которой я решила поступать именно в Университет МакКи, хотя кое-где предлагали более выгодные условия обучения и даже стипендию. Эта слегка стервозная пожилая итальянка разгадала меня при первой же встрече, безошибочно определив мои и сильные, и слабые стороны. И вот спустя два года усердной работы я наконец-то заслужила ее доверие и выбила себе место в лаборатории. Она редко берет под крыло новичков — отдает предпочтение старшекурсникам, — но я добилась своего. Безупречная посещаемость лекций и семинаров. Точность расчетов. Владение Python и С++. Волонтерская деятельность в университетском планетарии. Участие в каждой научной конференции.