Новый лидер партии, вернувший себе титул Генерального секретаря, с высокой трибуны призвал народ: "Превратим Москву в образцовый коммунистический город!" Под этим лозунгом с каждым годом все меньше становилось продуктов на полках магазинов и все удлинялись очереди за дефицитными товарами, попадавшими из-за границы.
При Брежневе разработали новый Генплан Москвы, такой же во многом нереальный, как прежние. Этим документом вместо одного исторического центра декларировалось формирование сразу семи новых центров неких планировочных зон в Останкино, Химках, Кунцево и других районах, где архитекторы надеялись воздвигнуть небоскребы, гостиницы, театры, цирки, магазины, равные ГУМу. Но продолжали множиться типовые дома новых поколений на окраинах. Их строили быстро по три с половиной миллионов квадратных метров в год.
Но как только доходило дело до объектов нестандартных, таких, как музей Дарвина, Дворец молодежи, мемориал на Поклонной горе, сразу возникал советский, не имеющий аналогов в мире "долгострой", растягивающийся на десятки лет. Медленно и плохо ремонтировались старые дома, памятники архитектуры. Историческое ядро Москвы разрушалось, лишалось жителей. Не только отдельные здания, но и кварталы превращались в трущобы. Не имея возможности восстанавливать ветхие, но ценные с точки зрения архитектуры дома, их ломали, разбивая на пустырях скверы, как это произошло на Пушкинской площади, у Боровицких ворот, Волхонке, Якиманке, Пречистенке. Таким образом "прихорашивали" город к приезду высоких гостей, убирая на пути правительственных машин руины.
Попытка проложить как в сталинские и хрущевские годы Новокировский проспект, пройдясь бульдозером по старине, встретила яростное сопротивление москвичей. Удалось залить асфальтом часть задуманной магистрали от бульваров к трем вокзалам, пробить Олимпийский проспект. По случаю Московской Олимпиады возвели Крытый стадион, водный бассейн и другие крупные сооружения, дворцы спорта, не повлиявшие в целом на облик застройки в пределах Садового кольца, где им места не оказалось.
Казалось бы, новых земель, прирезанных в 1960 году, площадью в сотни квадратных километров должно было бы хватить надолго, до конца XX века. Но уже в начале восьмидесятых годов строительные машины прорвали кольцо МКАД и вышли на шести направлениях далеко за пределы этой границы. Город попал в заколдованный круг: чем больше строил, тем больше не хватало ему квартир, чтобы решить жилищную проблему. Миллионы москвичей продолжали ютиться в коммуналках.
Почему? Корни проблемы уходили в глубь социалистической экономики, проистекали из-за того, что земля не могла постоять за себя, лишенная реальной стоимости, цены. Она разбазаривалась как все ресурсы. В пределах столицы, несмотря на строжайшие запреты всех генеральных планов, сооружались все новые и новые заводы и фабрики, не связанные с нуждами города и населения. Они в обход всех директив возводились подлинными хозяевами страны - министерствами, госкомитетами СССР и РСФСР, стремившимися строить в развитой инфраструктуре столицы и Московской области, подвергавшихся постоянной агрессии расточительной индустрии. Каждый год завозились из периферии так называемые "лимитчики", рабочие руки. Имея, казалось бы, научные, обоснованные генпланы, Москва развивалась вопреки им. Население быстро росло не за счет рождаемости, а путем миграции иногородних, стремившихся в столице устроиться лучше, чем в провинции.
Порочный круг можно было порвать, только изменив отношения собственности, вернувшись к экономике, разрушенной Лениным. В середине восьмидесятых годов даже члены Политбюро ЦК КПСС понимали, что так называемый "коммунизм" - типичная утопия. В августе 1991 года перед Белым домом на Пресне ортодоксальные коммунисты не смогли подавить сопротивление восставшего народа. Танки, появившиеся в Москве, вернулись в казармы. КПСС лишилась власти, захваченной в 1917 году.
Над Кремлем спущен был красный флаг СССР. Россия начала жить впервые в истории без царей и вождей.
НА ВСЕХ УГЛАХ МОСКВА В ЛЕСАХ
Возрождение
1991-1995
"Москва стоцветна, Москва столика,
Москва не город, она Россия."
И. Сельвинский
Чем ближе XXI век, тем круче берет подъем Москва на пороге 850-летия. И всего пять лет свободы! Отныне земля и недвижимость города, главные его богатства, не служат несбыточной утопии, ради нее не сносятся храмы и дома. Разве можно было представить вчера, чтобы глава города Юрий Лужков, стоя на трибуне парламента захохотал публично - это видела на экранах ТВ вся Россия - в ответ на угрозу депутатов снять его с должности, на которую его выбрали москвичи?
Начала складываться новая система отношений города и государства, города и граждан. Она утверждалась со многими ошибками ради ускоренной реализации абстрактных принципов, так называемой "обвальной приватизации". Но мощный строительный механизм не попал в равнодушные неумелые руки, не рассыпался на части, несмотря на экономический кризис, распад СССР. Он вошел в рынок уверенной поступью.
Прошло мало времени, чтобы осмыслить до конца коренной сдвиг, слишком близко мы стоим у эпицентра вулканических процессов, сотрясающих политику и экономику, чтобы увидеть всю глубину происходящих перемен, желанных и нежданных. Впервые в истории народ России избрал президента, впервые демократия после краткого неудачного эксперимента, происходившего в годы мировой войны между февралем и октябрем 1917 года, начала утверждаться в борьбе с тоталитаризмом, открыв дорогу новым социальным силам, частному отечественному капиталу, иностранным инвестициям. Колесо истории повернулось на 180 градусов, Москва первой впереди всех поплыла все дальше от утопии, взяв курс на возрождение России. Процесс в городе пошел с точностью наоборот. Рухнули памятники, на этот раз не царей, а вождей. Они собраны вместе на Крымской набережной, в парке тоталитарного искусства. Демонтирован в Кремле монумент Ленину, установленный на месте памятника Александру II. Возвращены названия многим площадям, улицам, переулкам в пределах Садового кольца. У города есть как прежде Тверская, Большая Лубянка, Рождественка, Маросейка, Газетный переулок... Таким образом воссоздана утраченная топонимика - пласт национальной культуры, творимой народом века.
Новая власть возвратила духовенству принадлежавшие ему монастыри и церкви. Зазвонили молчавшие десятилетия колокола Ивана Великого, патриарх всея Руси Алексий II вершит литургию под сводами Успенского собора, откуда, как полагал Ленин, навсегда ушли священники в ночь на Пасху 1918 года...
***
Восстановление Москвы началось с Кремля, захватывая весь старый город. На Соборной площади, изуродованной пристройкой столовой к Грановитой палате, нет больше сталинского новодела. Здесь вновь виднеется Красное крыльцо, ставшее местом торжественных церемоний с участием президента.
За воротами Кремля на Красной площади воссоздан Казанский собор, возведенный князем Дмитрием Пожарским по случаю победы в 1612 году над интервентами. Златоглавый храм отстроен на прежнем мете, где находился общественный туалет, ставший символом надругательства коммунистов над культурой русского народа.
Знаком необратимости реформ, демократии и новых идеалов стало восстановление Храма Христа Спасителя. Его строят день и ночь в сроки, поражающие воображение, на фундаменте, заложенном для Дворца Советов, утопии в камне.
Москва дает пример всей России, показывает, как быстро и современно может строить, реализуя самые сложные проекты. На прежнем месте красуются дивные Иверские ворота под золочеными двуглавыми орлами. Эта работа вызвала не только крики одобрения, но и резкую критику в средствах массовой информации, где ворота представляли имитацией, макетом, недостойным того, чтобы вкладывать в него средства, необходимые для утилитарных цепей. Точно такую же реакцию вызвала работа по восстановлению главного Храма.
Но теперь, когда заиграли на солнце купола Христа Спасителя, искусствоведам становится ясно, что их опасения напрасны, возрождение собора против всяких ожиданий стало градостроительной удачей, его купола, видимые отныне с разных точек, как бы притягивают к себе весь город, становятся его новым символом.