Старушка продемонстрировала несгибаемый характер и не стала хвататься за сердце, а просто сказала, что ей надо кое с кем посоветоваться. Разумеется, негласно. Пока, мол, не стоит предавать нашу миссию огласке, ибо мерянский обыватель вряд ли с восторгом воспримет весть о том, что главный злодей эпохи продрал, наконец, свои мутные очи. А если народ узнает, что это случилось по милости трех случайно забредших из другого мира девиц…
В животе опять забурчало.
Моя лошадь вскинула лопушистое ухо, прислушиваясь к знакомым звукам, а потом снова погрузилась в обычное полусонное состояние. Я ласково погладила ее по шее. Хорошая лошадка. Низкорослая, пузатая, как бочонок, коротконогая, с пышной светлой гривой и подходящим именем – Кадушка. А главное, смирная. Чем-то она напоминала мне моего любимого четвероногого друга – диван, даже сидеть на ней было почти так же удобно. Седло, правда, оказалось жестковато, и к концу дня все, что ниже поясницы затекало до полной потери чувствительности. Но я утешала себя мыслью, что скоро привыкну и, возможно, даже начну получать удовольствие от верховой езды. По крайней мере, так утверждала Анька, а у нее опыта было больше, чем у меня – прошлым летом подруга принимала участие в конном маршруте где-то в Адыгее и теперь без ложной скромности считала себя специалистом.
Во всяком случае, с лошади я еще ни разу не свалилась и по этому поводу чрезвычайно собой гордилась.
Лесная тропа петляла между деревьями, то расширяясь, то сужаясь так, что приходилось ехать гуськом друг за другом. Жилистые корни выползали из земли, словно костяные пальцы, кора на деревьях кое-где была содрана. Но больше всего меня настораживало обилие звериных следов, различимых даже неопытным близоруким глазом городской девушки. А в перспективе ночевка под открытым небом… Я вздохнула и вгляделась в просвет между густых древесных крон. Солнечные лучи, пробиваясь сверху, рассеивались в теплом зеленоватом сумраке, из которого слышалось негромкое птичье пение и стук дятла. Непуганые белки с любопытством глядели на нас черными глазами-бусинками, их маленькие гибкие тела мелькали в пятнах света, словно язычки рыжего пламени.
Кто спорит, здесь, конечно, красиво. Природа, свежий воздух, хорошая погода, симпатичные зверьки… Приличная физическая нагрузка. Я хмыкнула, потирая ноющую спину. В такой обстановке как-то даже забываешь, что твой отпуск в очередной раз катится неизвестно куда.
Полученная перед отъездом карта до сих пор отдавала кисловато-сладким винным запахом. Я подумала о том, каким образом эта карта ко мне попала, и снова хмыкнула.
Палагна, как и обещала, устроила консультацию со знающим специалистом. Мне почему-то казалось, что это будет торжественное и мистическое действие в лучших традициях русских сказок, что-то вроде призыва на царский двор всех зверей, птиц, рептилий, амфибий, а также насекомых, членистоногих, круглых, плоских и кольчатых червей. Поэтому когда в день перед отъездом она зазвала меня к себе, я шла со щекочущим любопытством, заранее настраивая себя на восприятие чего-то необыкновенного.
Но все оказалось гораздо прозаичней. Консультантом выступил вдрызг пьяный мужчина в изрядно потрепанной темно-синей мантии, расцвеченной пятнами различного происхождения. Длинные пряди черных, давно не мытых волос падали ему на плечи, а лицо, несмотря на алкоголическую красноту и одутловатость, было довольно приятным… если долго не вглядываться. Сидя за столом в бабкиной горнице, мужчина долго вглядывался в какую-то ему одному видимую реальность, а тарелки, миски, кубок и узкогорлый кувшин вместе с ложками медленно двигались по эллипсоиде вокруг его головы, точно планеты вокруг светила. Мы с Палагной пристроились в сторонке, бабка поглядывала на эту астрономическую модель неодобрительно, но никаких действий не предпринимала. Вдруг лавка под нами дрогнула и медленно поднялась в воздух, заставив меня взвизгнуть от неожиданности и крепко вцепиться в сидение.