- Гесиад! А ну-ка, прекрати баловство! – крикнула сверху старушка, для верности огрев гостя полотенцем по плечу.
Никакой реакции.
- Не прекратишь, больше наливать не стану! – пригрозила Палагна.
Лавка вместе с нами аккуратно встала на место, а посуда, застыв на пару секунд, без предупреждения обрушилась на стол. Очнувшийся Гесиад поднял на старушку обиженный взгляд младенца, у которого отобрали любимую соску и теперь цинично раскачивают ею на недоступном расстоянии:
- Ба-абушка…
- Черная коза тебе бабушка!
- Налей…
- Налью. Только сперва расскажи все, что знаешь, ей вот.
Черноволосый попытался сфокусировать на мне расплывающийся взгляд, смешно повел плечом, склонил голову на бок, как любопытная птица, и хитро предложил:
- Спрашивай!
Спрашивать? Пожалуйста! У меня в голове тут же закопошилась сотня разных вопросов. Один из их, уже даже не вопрос, а крик души, бился в виски пожарным набатом: «Когда, когда я снова вернусь домой?!»
Палагна кашлянула, и я, наконец, справившись с собой, почесала нос и спросила про все ту же Кощееву смерть – знает, нет?
Пьянчуга отреагировал мгновенно:
- Не знаю! Бабушка, налей…
- Да что ты из себя дурака корчишь? – накинулась на него бабка. – Не будет тебе ничего, пьянь подзаборная! Не знает он! Не знаешь, так и иди отсюда! Иди, иди! Дома напьешься!
- Палагна Тимофеевна! – скуксился гость. – Ну не знаю я, правда! Чем хочешь, клянусь! Вот тебе крест…
Он попытался перекреститься, но крест вышел кривой и доверия не внушающий.
- Не знаю!
- А кто знает?
- Ну, приятель мой… наверное. В Академии вместе учились. Он всегда интересовался разными древними сказаниями, диковинами прошлого… Может, и подскажет… А может, и нет…
- Ладно, - смягчилась Палагна. – Рассказывай, где друг твой живет-поживает, какими путями нехожеными в логово его чародейское добираться?..
Гесиад заглянул в кувшин, обнаружил там остатки вина и выплеснул их на полотенце. Темно-красная жидкость расплылась по белой ткани, быстро впитываясь и образуя тонкий изящный рисунок.
Сейчас я даже порадовалась, что он пил вино, притом довольно хорошее. А если бы не вино, а пиво? Провоняло бы мне всю сумку.
Ладно, посмотрим.
Я задумчиво склонилась над картой, придерживая ее одной рукой, но не забывая время от времени поглядывать на дорогу. Согласно сбивчивым пояснениям чародея, бывший его однокашник по имени Пащек обитал вовсе не в непролазных лесных чащах, а там, где, по мнению Гесиада, и должен жить культурный человек – в Тулынском царстве. Не в самом стольном граде Доростене, где находится прославленная Академия Пани, в которой обучают волшебным искусствам (при упоминании о ней Гесиад испустил долгий ностальгический вздох), нет – но очень от него близко. Заработав достаточно средств, Пащек отошел от колдовских дел и занялся коллекционированием древних предметов искусства. Вполне возможно, что он не только сможет указать нам путь к намеченной цели, но и выделит из своих запасов Путеводный Клубок, редкую вещь, весьма полезную для путешественников. При этом Пащек поможет нам совершенно безвозмездно, просто потому что он такая добрая и отзывчивая душа и друг Гесиада.
Насчет последнего у меня возникли некоторые сомнения, но озвучивать их я не стала. Черт его знает, может и среди чародеев найдется порядочный человек. В конце концов, во всех сказках присутствует некто, помогающий главному герою советом и тем же самым клубочком. В нашем случае это мог быть и Пащек. Но, судя по карте, до Тулынского царства был путь неблизкий, и я, мило улыбаясь, спросила, не мог бы Гесиад нас туда просто телепортировать? На что тот широко развел руки в приглашающем жесте – конечно, мол, от всей чародейской души, а потом рухнул носом в скатерть и тоненько захрапел. Я поняла, что о ковре-самолете и сапогах-скороходах можно даже не заикаться, и Палагна подтвердила мои умозаключения, заявив, что с алтынцем-алкоголиком лучше не связываться. Дал совет и довольно.
Поэтому сейчас мы (я, Анька и Иван) едем по старинке, верхом. По царьградской дороге строго на юг до реки Данаси, разделяющей Мерянское царство и Святогорье, а дальше вниз по течению в западном направлении до границ Темнолесья. Можно было бы, конечно, срезать путь, отправившись напрямик через земли чудинов, но с последними мерянская царствующая фамилия находилась в напряженных отношениях. Формально Чудинь входила в состав Мерянского царства, но фактически давно ощущала себя независимой республикой, величая мерян подлыми оккупантами и душителями свободы. Как пояснила Палагна Тимофеевна, в последнее время стремление к самостийности почти достигло критической точки. Обобрать до нитки всех проезжающих по их территории у чудинов считается делом чести, ибо так они собирают средства на освободительную борьбу.