Он отправил вперед Билли Адамса и Иванова под видом слуг, снимающих жилье к приезду джентльмена. Разумеется, джентльмен путешествовал не один. Его сопровождал секретарь и прислуга, которым тоже требовались места для проживания, хотя и не в господских покоях. Когда пришла записка от Билли с заверениями, что «всё на мази», в Торки перебрался и сам Ясютин. Почтовая карета из Лондона шла целые сутки, а дороги оставляли желать лучшего, но всё же это считалось большим достижением по сравнению с тем, что могли получить путешественники всего несколько лет назад, когда в эту отдаленную местность почтовые кареты не ходили вообще.
Торбей и городок Торки до сих пор были абсолютно неизвестны Ясютину. И как оказалось, не ему одному. До прошлого года об этой морской деревеньке мало кто слышал, разве что случайный путник наслаждался нетипичным для Англии итальянским пейзажем — домами, зажатыми между морем и холмами, монастырскими стенами, остатками римских укреплений. От одного названия Торбей, то есть бухта Тора, веяло древностью. Очаровательный пейзаж и руины стали привлекать отдыхающих, но до войны с революционной Францией людей сюда приезжало немного.
Однако с началом боевых действий здесь, как и во многих других городках побережья, обосновались флотские. Двумя веками ранее англичане ожидали Армаду, теперь высадку французской армии. На этот раз они не собирались покорно ждать милости от природы. Кто-то догадался, что горазд умнее перенести оборону к французскому берегу и заблокировать вражеские порты. Блокада, равно как охрана Канала, нарушение морской торговли противника и защита собственной, потребовали нахождения королевского флота сразу во многих местах. А ветер не всегда позволял подойти туда, куда хотелось адмиралу. Поэтому каждая удобная бухточка на побережье стала пристанищем и базой для пополнения запасов.
Торки стал местом передышки королевского флота, здесь же собирались и сбивались в караваны «индийцы» перед тем как покинуть Канал. Отдых офицеров и матросов поднял местную экономику, участились визиты офицерских семей. Так что вскоре городок обзавелся постоялыми дворами и почтовым отделением.
Дезертиров пришлось переправлять по двое по трое, чтобы не привлекать внимания. Сэм Рид с Мэтью сажали парней в Лондоне в карету на самые дешевые верхние места, а Билли с Ивановым встречали их в Торку и размещали на постоялом дворе. Дорога по суше представляла не меньшую опасность, чем спуск по Темзе, все причастные здоров рисковали. И быть пойманными на горячем и тем, что незадачливые беглецы могли свалиться с крыши — шутка ли просидеть наверху почти сутки проезжая по ухабистой дороге.
В Торку, чтобы привлекать меньше внимания, основную часть беглецов разместили на постоялом дворе «Птица в руках» на здешней Флит-стрит. Заведение занимало большой участок на западном берегу речки, находясь на отшибе от остального города (и формально относилось к ведению местного землевладельца). Там проще было затеряться среди многочисленных постояльцев, в то же время не мозолить глаза городским старожилам, гостям и властям.
С этих пор единственная проблема, что беспокоила Ясютина, заключалась в погоде. Торбей использовали как убежище при западных и южных штормах, но если вдруг свежий ветер заходил к востоку, корабли на внутреннем рейде подвергались серьезной опасности. И тогда «индийцы» могли собраться в какой-нибудь другой гавани, дальше к югу, а людям, что ожидали посадку, предстояло перебираться туда на наемных повозках. Этого момента Ясютин боялся. При переезде его беглецы наверняка выставят себя на всеобщее обозрение.
Поначалу всё шло идеально. Погода не изменилась и корабли прибывали туда, куда и планировали, однако, пришли они, к сожалению, без «Города Лондона». Тот из-за какой-то неисправности задержался в устье Темзы и Ясютину пришлось договариваться с офицерами «Кента» и «Королевы» без посредничества Сигера. Нужные имена он знал, предварительную договоренность имел, но личные связи часто играли куда большую роль. Ему удалось пристроить лишь трех подопечных. Два корабля вышли в море, не дожидаясь собрата «индийца», а большая часть беглецов продолжала сидеть тихо на постоялом дворе.
Затем, наконец, прибыл корабль Сигера. В городке вновь поднялась суета. Множество людей носилось по Торки, лодки сновали от корабля к берегу и обратно, офицерами и матросами докупались товары, жёны желали провести лишний час с мужьями, дети хотели посмотреть корабль. Спешка пришлась кстати. Среди шума беглецов по одному переправили на борт, сажая на пристани в наемные лодки вместе с вещами. Хотя поклажа подопечных состояла из минимума личных вещей, Ясютин добавил к ней множество писем, бандеролей с местными газетами, стопок книг, брошюр, ящиков с инструментами. Подобные отправления в Индию считались обычным делом, а сопровождающие груду вещей слуги вызывали у окружающих меньше подозрений.