Ах, как же он был прозорлив, этот капитан Ванкувер. Вот и Тропинин утверждал, что дни Испанской империи в Америке сочтены.
— Мы с Иваном встречали Ванкувера, когда он был ещё мичманом, — заметил Тропинин, когда Гриша рассказал ему о прочитанном.
Но развивать тему не стал.
Тропиин набирал людей где только мог. Он подрядил филиппинца Пабло и двух бенгальцев. Команда понемногу складывалась, но начальник всё еще оставался недоволен.
— Нам не хватает настоящих английских моряков, — решил Алексей Петрович. — С таким сбродом испанцы нас точно выкупят. Кто-то начнет материться, другой проговориться. И пошло-поехало.
Найти настоящих британских моряков можно было лишь в одном месте. Они направились в «Палладу» к Слэйтеру. Старика тоже пришлось посвятить в замысел операции.
— Не думаю, что старое каперское свидетельство законно применять сейчас, — заметил моряк.
— Мы никого не будем спрашивать, мистер Слэйтер, — улыбнулся Тропинин.
— Эх. Жаль не могу отправиться с вами. Силы уже не те.
В глазах старика появились слезы. Слэйтер был стар. Он был стар уже тогда, когда пришел в Викторию на фрегате «Палалда». Как и Шарль он застал большую войну за колонии, хотя француз сражался в Индии против англичан, а Слэйтер канониром на корабле его величества «Детфорд» против французского флота.
Однако, три десятка британских моряков помоложе ещё могли тряхнуть стариной. Тем более что и на «Палладе» многие из них пошли в тайне надеясь взять именно манильский галеон. Кроме них еще пара дюжин британцев объявилась в Виктории позже, прибыв через Калькутту и Кантон, сбежав с судов Дугласа, Колнетта и корабля того же Ванкувера. В общем-то имелось кого позвать.
— Жаль, что старина Спиджик не дожил, он так мечтал об этом, — произнёс Слэйтер. — Нам ведь тогда самую малость оставалось.
Спиджик служил капитаном «Паллады» и во время перехода из Ярмута, и во время сражения в заливе Нутка, где, наконец, и получил вместо испанского серебра пушечное ядро испанского корвета. Алексей Петрович тогда и сам получил ранение, чуть ли не тем же самым ядром. Так что ему нашлось, о чём повспоминать на пару со Слэйтером.
Ну а «Палладу» списали совсем недавно. Казалось бы история закончилась. Но вот манильский галеон вновь поманил людей.
Из старой ярмутской команды оставался ещё один человек — Джек Скипджек. Он некоторое время ходил шкипером на шхуне «Эскимальт» Компании южных морей. (Компания всё ещё числилась в убыточных, но Тропинин уверял, что со временем затраты вернутся сторицей).
Из-за причудливого прозвища (оно означало разновидность тунца на английском рыболовном жаргоне) Скипджека раньше многие путали со Спиджиком (чьё прозвище означало воробья на саффолкском говоре). Шкипер выглядел лишь немногим старше Тропинина. И принять участие в деле согласился сразу.
— Всех из старой команды не соберу, ром и виски многих свели в могилы или превратили в развалины. Но дюжину-полторы обещаю.
Моряки, знакомые с корабельной артиллерией и абордажем стали ценным приобретением для предприятия, задуманного Тропининым. Но одних только стариков недостаточно, чтобы взять такой огромный корабль, требовались люди помоложе, требовались они и для других дел, в дом числе для войны на земле.
— Доберем индейцами, — решил Тропинин. — Могут же на английском капере быть индейцы?
В его словах имелся резон. Европейские и американские корабли не гнушались пополнять команды представителями местных племен после трудного перехода через Горн или Тихий океан. Подозрений это не вызвал бы. Так что они погрузились на «Ворон» и отправились вдоль Острова набирать добровольцев в индейских жилах. И начали, конечно, с залива Нутка, где найти бойцов оказалось проще всего. У Алексея Петровича имелась здесь консервная фабрика на паях с племенем. То есть он поставлял жесть и оборудования для консервирования, а индейцы морские ресурсы и рабочую силу. Консервированный лосось, тунец и другие рыбы пользовались популярностью в Виктории. Но Тропинин, казалось, возжелал запечатать в жестяные банки всё, что водилось в море. Краб, креветка, кальмар, китовое мясо и даже морская капуста — всё шло в дело.
Вовлечение в экономику колоний давало племени стабильный доход и понемногу европеизировало природных жителей. Их городок уже мало уже напоминал индейское стойбище. Много отдельных домов, гостиница, дощатая мостовая, причал с европейского типа шхунами, баркасами и ботами. Кое-что сохранялось с прежних времен, вроде огромного общего дома и высоких тотемных столбов с воронами, но даже джинсы и футболки здесь носили чаще традиционных длинных рубах из кожи.