— Они говорят, что можно питьевую воду использовать.
— Мы ведь не сумеем оторваться от них? — спросил Тропиин шкипера.
— Если ветер не изменится, то не сможем.
— Тогда давай перекачивать в машинное питьевую, — разрешил он. — И вот ещё что. Как бы оно не повернулось, ни один секрет не должен достаться испанцам. И кроме того, ни одна ниточка не должна привести к Виктории.
Гриша подумал что устроить такое можно лишь потопив корабль на большой глубине. А они шли вдоль берега.
Наступило утро. За ночь они бросили в топку почти все, что могли. Фрегаты никуда не исчезли. Мало того, к ним добавился и галеон. Похоже испанцы решили не рисковать с остановкой и направились сразу в Сан-Диего.
— Что ж, как минимум одну задачу мы выполнили, — сказал Тропинин. — Отвлекли их от залива Монетрей и нашей армии с дурацкой кастильской пушкой.
Была и плохая новость. Берег теперь постепенно отступал к востоку и «Елена» то и дело попадала в ветровую тень из-за высоких гор. Это заставляло её терять ход, а вместе с ним и управление. Куманин нервничал и дергался вместе с яхтой.
— Шкипер, оставьте штурвал на помощника, нам нужно поговорить, — сказал Алексей Петрович. — Лучше всего в вашей каюте. Гриша, Мигель, Скипджек, вы мне тоже нужны.
Впятером они спустились в капитанскую каюту. Куманин по просьбе Тропинина развернул на столе карту побережья.
— Итак, мы отвлекли испанцев достаточно, чтобы наши смогли добраться до горных троп. Не представляю, как они собираются тащить по горам все эти вещи, но пусть теперь голова болит у Шелопухина. Нам же пришло время позаботиться о себе.
Протестов такое предложение не вызвало.
— Уйти мы не можем, — произнёс затем Тропинин. — Остается затопить яхту и добираться до родных краев сушей.
Идея затопить корабль прозвучала не первый раз и больше не вызвала споров или переживаний. Лишь у Куманина чуть дрогнул голос когда он спросил:
— И как мы доберемся до дому?
Они в очередной раз вгляделись в карту. Всё что лежало до Санта-Барбары отражалось на ней с большей или меньшей точностью, дальше контуры размывались и значилось множество белых пятен. Положение не радовало. Берег тянулся на юго-восток до мыса Консепсион, где резко отступал к востоку. А дальше лежали острова и фрегаты могли разделиться, чтобы зажать яхту между берегом и островами.
Береговой ландшафт вплоть до президио Санта-Барбара и даже до пуэбло Лос-Анджелес оказался столь же неудобным для беглецов, что и прибрежные воды. От внутренних территорий узкую полоску берега отделяли горы, а все речные долины, что выходили к берегу, прорезая хребты, уводили дальше на юг. И так до самой Нижней Калифорнии, где ни на какую помощь рассчитывать и вовсе не приходилось.
Мигель знал местность только до Санта-Барбары и хотя он бывал по делам и дальше на юге, но служил главным образом в Монтерее.
— Вот здесь, возле Морро, должен быть перевал через горы, — сказал Мигель. — Он ведет к верховьям реки Хоакин. А по ней можно добраться до Сакраменто или до Залива Сан-Франциско.
— И там по пути наверняка много миссий и гарнизонов? — спросил Куманин.
— Два или три.
— А мы без лошадей.
— Сделаем лодки или плот, — предложил Тропинин. — Река крупная. Не забыть бы прихватить пилу и топорики.
— Во время сплава мы окажемся на виду, — возразил Куманин. — Лучше одолжим лошадей в ближайшей миссии.
— Посмотрим по обстоятельствам.
Они здорово рисковали выдать себя направлением пути, но иного выхода не осталось. В конце концов, англичане тоже могли решить пробираться на север, так как на землях Виктории им ничего не грозило, к тому же именно там, возле Острова вставали чаще бриги торговцев пушниной из Бостона. Гриша подумал, что можно будет пустить нужный слух о группе неудачливых британских каперов.
Но сперва предстояло выбраться.
— Эту карту возьмем с собой, остальное нужно сжечь, — распорядился Алексей Петрович. — И все прочие бумаги тоже.
Шкипер вздохнул и кивнул.
— Сделаю, сэр.
Сам Тропинин несколько часов бродил по роскошной яхте с фомкой и отдирая различные части от стен и палубы выбрасывал их за борт со словами «это им знать еще рано», «это видеть не стоит», «а это будет жирно». Он спустился в машинное и принялся сжигать бумаги. Затем появился на палубе и выбросил за борт ящик с калифорнийским хересом.
— Не то, чтобы я не хотел отдавать херес испанцам, хотя нет, не хочу, — пояснил Алексей Петрович. — Однако, больше всего я боюсь беспорядков. Я много читал, о том, как в катастрофической ситуации команда напивалась и губила себя и корабль.