Помимо долгого пути и сложной навигации встали перед шкипером и другие проблемы. Пустых бочек на борту имелось в обрез. Митя подумывал сделать выгородки в трюме, чтобы просто засыпать гуано туда. Он, однако, не знал, как поведет себя материал, если вдруг обнаружится течь, как это скажется на его свойствах, а значит и стоимости? Не попортит ли его морская вода? С серой иная проблема — промысел это опасный, вредный для здоровья, а времени занимает уйму.
Зато вся прибыль достанется команде.
В шесть часов утра из казёнки выбрался Сарапул. Потянулся, подошел к бочке с дождевой водой, ополоснул лицо. У матроса хватило бы ума выпить из бочки, но он наткнулся на твердый взгляд шкипера и отступил. Поглядев на низкие тучи и глубоко вздохнув, Сарапул взялся за уборку.
Более неприспособленного к морскому делу человека трудно себе представить. Но Мите выбирать не приходилось. Со шкипером-молокососом мало кто желал отправляться в море. «Он нас потопит, как пить дать!» — таково царило единодушное мнение среди опытных моряков. А Сарапул никогда не отказывал, хотя матросом считался никудышным. Не потому, что не желал научиться морскому делу, нет, он любил море, но вот способностей к обучению не имел никаких.
Выслушав его план, команда возроптала, но подчинилась. Чеснишин был не только шкипером но и владельцем шхуны. Хозяином, с какой стороны не посмотри. Они же работали не за пай, а получали зарплату. Не их дело, куда шхуна идёт и какой груз перевозит. Конечно, при желании любой из команды мог получить расчет в каждом из посещаемых портов. Но на Нука-Хива среди людоедов, разрисованных, как китайские вазы, никто из матросов оставаться не захотел. Корабли туда заходили редко, застрять можно было надолго, а жизнь в фактории не выглядела привлекательной. Если не считать женщин. Но не женщинами едиными… В колонистах моряки впервые, наверное, увидели людей более удалых и отчаянных, чем они сами, покоряющие на утлой посудинке величайший океан Земли.
Митя давно осознал, что море способно разрушить любой самый надежный план. Он рассчитывал к Рождеству оказаться в Виктории, а оказался даже южнее острова Рождества. Дома их ждали друзья, жёны, родственники. В городе обещали устроить большой праздник по встрече нового столетия. Хотя газета «Виктория» утверждала, что сия круглая дата состоится лишь через год, ей, несмотря на авторитет, мало кто верил. Как же? Ведь два нуля на конце года светились как маяки в створе пролива. Куда уж круглее?
Сейчас Мите было не до научных споров. Он поставил на карту не только жизнь, что было в принципе привычным делом, но и карьеру независимого судовладельца и шкипера. И если дело сорвется, то шхуну придется продать, а ему самому предстояло в лучшем случае несколько лет ходить подшкипером, пока подвернется следующий шанс встать у кормила.
Тем временем, вымыв палубу и начистив корабельную медь, Сарапул взялся за рыбалку. Он отмотал с катушки леску, прикрепил на конец приманку, в виде разлохмаченного куска яркой тряпки со спрятанными крючками, и забросил снасть за корму. В Морском журнале писали, что при удаче в этих водах можно поймать тунца или рыбу-меч, но чаще попадаются акулы. За месяц с лишним пути Сарапул смог вытащить только чудную рыбу с плоской головой. Она походила на обрубок нормальной рыбы, впрочем, оказалась вполне съедобной.
— Не забудь надеть рукавицы, — напомнил Сарапулу Митя. — Не то останешься без пальцев, если вдруг клюнет.
Подумав и взглянув на часы, он легонько пнул Малыша Тека, с которым нёс ночную вахту и которому позволил вздремнуть немного. Малыш поднялся с бухты троса, на котором сидел, прислонившись спиной к казенке, ополоснул лицо в бочке с водой.
— Надо бросить лаг, — сказал Митя.
Молодой индеец кивнул, взял в ящике вьюшку с намотанным лаглинем и отправился на руслень. Митя старался побыстрее натаскать матроса, чтобы тот мог нести вахту. Ни Сарапул, ни Пулька для этого не подходили, а Малыш уже прилично разбирался в навигации, ему лишь не хватало практики и усердия.
За четверть часа до восьми утра из казёнки показался помощник шкипера, или подшкипер, как ещё называли второго человека на корабле. Помощник вышел с двумя кружками кофе. Одну протянул Мите другую оставил себе. Звали его Семён Барахсанов и он ни много ни мало приходился племянником знаменитому Яшке Дальнобойщику. Помощник стал, наверное, лучшим приобретением «Незевая». Он закончил Морское училище и давно мог сам управлять шхуной в компании Рытова или в любой другой, но неожиданно для всех поругался со знаменитым дядей. По какой причине, никто не знал, а он сам не рассказывал. Так или иначе, другие корабельщики отказывали ему в найме то ли опасаясь недовольства Якова Семёновича, то ли предполагая вздорный характер Барахсанова. У Мити же выбора не имелось. Грамотный помощник ему требовался позарез. Он принял Семёна в команду и не прогадал.