Подумав немного, Митя отправился к Шарлю де Монтеро, рассудив, что если кто-то и способен ускорить спасательную экспедицию к Галапагосам, то именно он. В конце концов, это его сын там бедовал. И растормошить сильных мира сего у старика выйдет лучше, чем у молодого шкипера. Всё же Шарль являлся личностью легендарной. Французский офицер прибыл сюда из Бенгалии вместе с Рашем лет двадцать назад и приложил немало усилий, чтобы сделать Викторию такой, какой она стала.
Старик оказался дома, впрочем не удивительно, он редко покидал жилище. Даже на свои виноградники выбирался только ближе к осени. В двух словах Митя обрисовал ему всё, что произошло на подходе к Галапагосам.
Шарль вздохнул с видимым облегчением. Его сын выжил, а с остальным Складчина разберется. Мите было приятно видеть, как распрямляются морщины на лице старика, как блеснули слезы в уголках глаз.
— Спасибо, молодой человек, — сказал француз. — Сидел как на иголках, так кажется говорят? О крушении «Бланки» здесь уже знают. Не знают подробностей. В Сосалито ушла патрульная шхуна «Кусай» с Босым в качестве капитана. Оттуда, узнав подробности, она уже отправится на помощь.
Если бы не гибель Сашки, Митя порадовался бы вместе с Шарлем.
— Значит разминулись, — сказал он и поднялся, чтобы уйти.
Старик ещё раз поблагодарил его, заверил, что немедленно свяжется с Тропининым и другими членами Правления, с морским начальством. Потом предложил Мите выпить вина с собственных виноградников. Он словно не хотел отпускать свидетеля того, что доставило ему радость.
Митя отказался. Впереди его ждала неприятная миссия — визит к жене Сашки Загайнова. Распрощавшись со стариком он вышел.
Приходить к Наталье с дурной вестью ему совсем не хотелось. Это был долг, а не веление души. Не удивительно, что разум цеплялся за любой повод не спешить, и раз уж по пути оказалось старое здание меховой компании, где помимо прочего располагалась газета «Виктория», Митя прежде всего заглянул туда.
Заметку для газеты он подготовил ещё в пути. Многие шкиперы отправляли подробные отчеты о плавании в газету, если, конечно, находилось о чём написать. Митя впервые попал в то, что можно назвать приключением и решил тоже попытать счастья. Расписал, как умел, стычку с испанским корветом, гибель «Бланки», лихорадку, которую подхватила её команда. Он не стал упоминать лишь о секретном грузе. Кто знает, какие виды имела на него Складчина?
Незнакомый парень, что дежурил в приемной, быстро пробежал глазами по исписанному листку бумаги.
— Отлично! — произнес он. — Просто отлично! Думаю мы возьмем это в субботний выпуск. Если хотите получить гонорар прямо сейчас, подождите, когда появится Галина Ивановна. Она утверждает все подобные материалы. Не думаю, что будет против, но так положено. В противном случае, вам выдадут плату сразу после публикации.
— В субботу?
— Именно.
— Я лучше подожду.
В глубине души он даже обрадовался лишнему поводу отсрочить тягостное дело.
Народу по холлу бегало много, а быть может ему так показалось после долгого плавания с небольшой командой. Мелькали знакомые и не очень лица, кто-то даже успевал кивнуть Мите. Шкиперы, вроде него, сдавали заметки, один передал письмо от кантонского консула, торговцы приносили отчеты о ценах в Макао, Кантоне, о видах на урожай тростника на Оаху, один из сотрудников издательства выговаривал собеседнику что-то про переводы английских и шведских газет. Холл наполнял гул голосов и шагов, и Митя в каком-то смысле даже наслаждался людской суетой.
Неожиданно из бокового коридора выглянул Чихотка. Митя обрадовался, вскочил, собираясь подойти к флотскому начальнику, чтобы рассказать о «Бланке» и грузе. Но в этот момент адмирала увлекли обратно.
— Пишет книгу, — заметил молодой посетитель, что сидел неподалеку от Чеснишина.
— Не сам пишет, — возразил ему другой ожидающий. — К адмиралу приставили парня, тот расспрашивает и записывает.
Из их дальнейшего разговора, Митя понял, что Складчина решила записать для истории и опубликовать воспоминания первопроходцев. Тех, что отправились в Америку из Охотска вместе с Иваном Американцем. Случилось это сорок лет назад, а то и больше. Для Мити глубокая старина. Из той первой команды до девятнадцатого века дожили лишь трое. Одним был ветхий старик зверобой, который давно выжил из ума и коротал остаток дней при госпитале. Двое других — Яшка Дальнобойщик и Василий Андреевич Чихотка всячески отбивались от записи воспоминаний.
Их нынешний адмирал вообще с трудом научился читать и писать. Насколько знал Митя, на эту должность сперва собирались назначить образованного Ясютина, но решили, что училище важнее. А адмирал, как пишут в подобных случаях в книгах, скорее царствовал, чем правил.