Хозяин Амура
Глава 1
Глава 1
Огонь, подобно внезапному удару кулака в лицо ударивший с обеих сторон ущелья, в клочки разорвал тишину. Воздух буквально взорвался грохотом десятков фитильных ружей, и этот гром, многократно отраженный от скал, превратился в сплошной, давящий на уши рев.
Наши передовые, казаки и нанайцы, оказались прямо в центре этого огненного мешка. С первыми же выстрелами один из казаков, вскинув руки, мешком рухнул с коня. Рядом с ним на камни упал нанаец, прижимая ладонь к пробитому боку. Остальные, рассыпавшись, тут же открыли ответный огонь, укрываясь за валунами и складками местности, но это было все равно что стрелять по скалам. Хунхузы засели в хорошо подготовленных, выложенных камнем гнездах-ячейках, почти невидимых на фоне серых склонов, и безнаказанно поливали ущелье свинцом.
— Назад! — проревел Мышляев, пытаясь перекричать грохот.
Под его командованием остатки дозора, огрызаясь выстрелами, начали отходить, унося раненых. Я видел, как Мышляев, стоя почти в полный рост, прицелился и выстрелил туда, откуда огонь был особенно плотным, давая своим людям время отступить.
— Стреляй! — кричал он своим бойцам, уже занявшим позиции у входа в ущелье.
В ответ на его приказ с нашей стороны ударил дружный залп. Но хунхузы лишь на мгновение вжали головы в свои каменные норы, а затем снова принялись за свою смертельную работу. Двое из людей Мышляева тут же были ранены.
Я лежал за огромным валуном, судорожно пытаясь понять, что делать дальше. Мы были в классической, идеально исполненной западне. Прорваться вперед через этот огненный коридор означало положить как минимум треть отряда. Отступать — подставить спины под их выстрелы. Тупик.
И тут память услужливо напомнила мне про другой такой же бой в моей прошлой жизни…
Такая же проклятая гора. И мы, зеленые сопляки, ползем наверх, выплевывая легкие, а внизу огрызается «духовский» пулемет.
Я тогда выдохся, прижался к скале, не в силах сделать и шага. И рядом так же тяжело дышал мой лейтенант, хриплый, злой, на семь лет старше, но упорный, как дьявол.
— Что, Курильский, сдулся? — прохрипел он, толкая меня прикладом в бок. — Давай шевелись, салага! Пот экономит кровь! Запомни это!
И вот мы лезем на вершину. Один из наших, Вадька, нашел такой же удобный уступ и залег, решив «поработать» по пулеметному гнезду. А лейтенант, увидев это, заорал ему так, что, казалось, камни посыпались.
— Идиот! Наверх! Всегда иди наверх! Кто выше — тот и жив!
Вадька не послушал. Через минуту его сняли с соседней высоты…
Я тряхнул головой, отгоняя наваждение. Наверх! Нам надо наверх.
Глаза поймали синюю куртку одного из наших тайпинов. Злобно щерясь, он приник к ложу тяжелого штуцера, пытаясь поймать момент, когда кто-то из засевших на склоне хунхузов подставится под выстрел.
— Где Лян Фу? — дернув его за рукав, резко выкрикнул я.
Тайпин — молодой совсем, безусый парень — недоуменно оглянулся на меня. Затем до него дошло, что я ищу командира, и он закричал что-то по-китайски. Ему тут же ответили десятки голосов, и вскоре Лян Фу, черный от порохового дыма, предстал передо мной.
— Найди Сяо Ма! Нам нужен проводник!
Молча кивнув, командир тайпинов резко выкрикнул:
— Сяо Ма! Куай дао во чжэр лай![1]
Вскоре маленький юрки китаец появился перед нами.
— Сяо Ма! Подумай! Есть другой путь наверх? Тропа? Козья стежка? Что угодно! — крикнул я, когда он, пригибаясь, подбежал к нам с тайпином.
Бывший раб окинул взглядом склоны. В глазах его мелькнуло узнавание: он вглядывался в скалы, и губы его шевелились. Затем он ткнул пальцем в почти отвесную, поросшую колючим кустарником осыпь слева от нас.
— Там… — перевел Лян Фу его торопливый шепот, — там нет тропы… но козы ходят. Можно попробовать… очень трудно. Но можно!
Это был не шанс. Это была тень шанса, призрачная возможность. Но в нашей ситуации и она была дороже всего золота мира.
— Мышляев! — проревел я, перекрикивая треск выстрелов. — Держать их здесь! Отвлекай, шуми, жги порох! Но ни шагу вперед, понял⁈ Нам нужно время!
Он коротко кивнул, и его лицо, черное от пороховой гари, сделалось маской мрачной решимости. Оставив его командовать основной группой, я начал собирать свой штурмовой отряд. Выбор был очевиден: Тит, чья исполинская сила могла пригодиться на кручах, Сафар, десяток молодых и жилистых казаков и все уцелевшие после первого обстрела нанайцы.
Путь, который указал нам Сяо Ма, трудно было назвать даже тропой. Почти отвесная осыпь из мелкого, «живого» камня, поросшая колючим кустарником, который рвал одежду и кожу в кровь, плохо подходила для восхождения. Но делать было нечего: и мы полезли наверх.