Я не отпрыгнул.
Вместо этого взмахнул рукой, и земля с арены взметнулась вверх, впитывая воду. Я же воспользовался тем, что соперник сейчас не видел меня, и побежал к нему со всех ног. В этот момент водяной пузырь лопнул, обрушившись грязной жижей.
— Какого чёрта⁈ — кто-то ахнул на трибунах.
Краснов замер на секунду. Он не ожидал, что земля может впитывать воду как губка.
Я же бежал по жиже, но под моими ногами она вмиг становилась твёрдой как камень, перемещая влажную землю вглубь, чтобы противник не воспользовался ей.
Секунда — и каменный кулак врезался Ивану в живот.
Один из камней противника погас.
— Первый удар!
Трибуны взорвались смехом и возгласами.
Иван отпрыгнул, защищаясь водяным щитом.
Его глаза горели. Он больше не играл.
— Хватит шуток, — прошипел он.
Краснов взмахнул обеими руками.
Воздух застыл. Вокруг меня повисли сотни ледяных игл, сверкающих на солнце. Они все были направлены точно мне в грудь.
— Это уже перебор! — крикнул кто-то.
Но судья не остановил поединок.
Я присел, прижав ладони к земле.
— Давай, червяк, попробуй увернуться! — Краснов разжал пальцы.
Иглы полетели в меня со всех сторон.
Я не увернулся.
Вместо этого взметнул вверх каменный столб, поднимаясь над зоной поражения. Ледяные иглы вонзились в него, но не достали меня.
А затем я сжал кулак.
Столб падал прямо на соперника. Иван бежал, виляя из стороны в сторону.
Я развалил столб, и он разлетелся на тысячи острых осколков, которые обрушились на Краснова как град.
Соперник хотел вскинул водяной щит, но не успел: несколько камней пробили его защиту.
А я приземлился как на перину на твёрдую землю рядом с ним и тут же повторил удар каменным кулаком.
— Второй удар! Третий удар! — судья поднял руку. — Победа Пестова!
Трибуны взорвались рёвом.
Краснов стоял, тяжело дыша, лицо было перекошено от ярости.
А я оглядел трибуны. Увидел, как на верхней скамье встал ректор.
Он посмотрел на меня и кивнул, перед тем как развернуться и уйти.
Трибуны ещё гудели, когда я спускался с арены, но в ушах звенела только тишина победы.
Краснов стоял посередине площадки, его пальцы сжимались в кулаки, а глаза горели от злобы.
— Это ещё не конец, Пестов, — прошипел он так, чтобы слышал только я. — Я тебя накажу.
Остановился, обернулся и ухмыльнулся.
— Не трудись, Иван. А то так упадёшь на самое дно, что собственные прихвостни перестанут узнавать.
Его лицо побледнело.
— Теперь ты просто парень, которого побил новичок. Думаешь, после этого кто-то будет бояться тебя так же, как раньше?
Он не ответил. Просто резко развернулся и пошёл прочь, оставив за собой мокрые следы: это его магия дала сбой от злости.
Когда я вышел с арены, меня тут же окружили.
— Зря ты его так, — первым высказался Митя. — Надо было поддаться.
— Зачем?
— Теперь он знает, что его третий уровень ничего не стоит против твоего первого. И это опасно. Он будет готовиться.
— Пусть готовится, — пожал плечами Амат и хлопнул по спине так, что я едва не споткнулся. — Спасибо.
— За что?
— За то, что Краснов теперь к концу года хоть что-то из себя будет представлять. А то такого хиляка убивать даже жалко.
— Ага, так хоть подкачается немного, — засмеялся Серёга.
Лиза скрестила руки и прищурилась, глядя в сторону уходящего Краснова:
— Он не подкачается. Он начнёт искать грязные методы.
— Пусть ищет, — я разжал кулак, и земля с ладони осыпалась вниз. — Я уже знаю, как его бить.
— Значит, в следующий раз насмерть?
— Если он сам не сбежит.
Мы засмеялись и пошли прочь с арены, оставив за спиной шёпот трибун.
Глава 7
Прошло уже два месяца, а от делегации Евдокимовых не было ни слуху, ни духу.
Митя, ставивший на две недели, ошибался, в принципе, как и я, ожидавший их появления через месяц. Складывалось впечатление, что конкуренты решили оставить мне на ПМЖ своего патриарха рода, Бориса Евдокимова.
Он, кстати, вроде бы смирился с участью пленника. По крайней мере, больше не огрызался при каждом удобном случае и вёл себя относительно мирно. Хотя ненависть в глазах никуда не делась. Евдокимов всё так же бросал угрозы в мой адрес и в адрес всего рода Пестовых. Но теперь это произносилось скорее по привычке, чем с реальной злобой.
Я время зря не терял. Сдавал экстерном предметы, освобождая часы для самостоятельных занятий.
Учителя по фехтованию поменял.