— Да, к примеру, вот эту, — я показал на ближайший пустырь у путей. — Мне нужно тридцать процентов территории под железную дорогу. Двадцать — под мои склады, десять — под депо. Остальное — ваше, — я говорил уверенно. — Пространство не задействовано, но его можно сделать прибыльным.
— И что мы будем делать с семьюдесятью процентами пустыря? — Горшков фыркнул, но в его глазах мелькнуло любопытство.
— Строить склады. Сдавать в аренду. Получать прибыль от тех, кто хочет хранить грузы у главного транспортного узла, — я слегка улыбнулся. — В свою очередь обязуюсь к этим складам подвести железную дорогу и обслуживать её.
Пауза затянулась.
Они просчитывали выгоду. И понимали, что я прав.
— Вы… серьёзно? — Суханов округлил глаза.
— Абсолютно, — ответил я спокойно.
Горшков вдруг рассмеялся:
— Чёрт возьми, молодой человек, вы действительно видите деньги там, где их никто не замечает!
— Это талант, — добавил Суханов, качая головой. — С такими способностями вы точно не останетесь без гроша.
Я позволил себе слегка усмехнуться:
— Значит, договорились?
— Договорились, — ответили они.
— Тогда ждите от меня юристов в ближайшие дни.
— Знаем, знаем, — усмехнулся Горшков. — Будем ждать с нетерпением.
Следующие несколько дней я провёл на литейном производстве.
Нужно было проследить за постепенным наращиванием объёмов выпускаемого металла: теперь из него будут делать не только рельсы, но и локомотивы с подвижным составом.
А это значит, что перед производством, во главе с Петром Бадаевым, стояли задачи освоения новых технологий.
Кроме того, предстояло буквально с нуля создать вагоностроительный цех, который станет основой всей железнодорожной системы.
Без него бронепоезд оставался лишь идеей.
— Сергей, — я поймал Бадаева за чертёжным столом, — вот здесь нужно расширить пролёты, чтобы можно было собирать сразу два вагона параллельно, это ускорит производство.
Молодой архитектор тут же сделал пометку в блокноте.
— Увеличим до двенадцати метров. А вот здесь… — он ткнул пальцем в схему. — Можно проложить внутренние рельсы и сделать раздвижные ворота для выкатки готовых конструкций.
Рядом стоял Ефим Черепанов — инженер с «Руссо-Балта». Он кивал, внимательно слушая, и, что удивительно, между ним и Сергеем установилось почти мгновенное взаимопонимание.
— Знаете, Кирилл Павлович, — почесал он подбородок, — у нас на заводе обычно новшества внедряют в лучшем случае за три года. А ваши ребята схватывают всё на лету!
— Потому что здесь магия земли работает на нас, — усмехнулся я. — И мы не тратим время на бюрократию, как в имперских мастерских.
Через два дня я уже прогуливался по просторным цехам, где зарождалось будущее вагоностроительного производства.
И тут меня ждал настоящий сюрприз: несмотря на адскую жару снаружи, внутри было прохладно.
Не просто терпимо. А именно прохладно.
Литейный цех, как и положено, оказался раскалённым, иначе и быть не могло.
Но в сборочных помещениях воздух был свежим, почти бодрящим.
Как будто я попал в другую колонию. Или в другой мир.
— Виталий! — окликнул я Кучумова, заметив его у странной конструкции из медных труб и деревянных жалюзи.
— Ну как, барин, нравится? — он обернулся, вытирая пот со лба, но с довольной ухмылкой.
— Это чудо?
— Кондиционер, — гордо заявил он. — По вашим чертежам.
— Каким ещё чертежам? — не понял я.
— Ну как же! — оживился Виталий. — Когда ехали из центральной колонии, вы рассказывали об испарении воды и охлаждении воздуха. Я всё запомнил!
Интересно, он действительно понял суть? Или просто нашёл способ применить теорию на практике?
Попытался досконально вспомнить тот разговор в машине.
В общих чертах я объяснил Виталию основы физики: как испаряющаяся вода забирает тепло, как циркуляция создаёт поток.
И вот, бывший моряк без технического образования воплотил это в жизнь.
— Ты… построил это? — спросил я, подходя ближе.
— А как же! — Виталий с энтузиазмом начал показывать устройство. — Смотрите, водяной контур: по медным трубам, опоясывающим цех, течёт вода из водонапорной башни. Тканевые экраны — грубый холст, по которому стекает вода, усиливая испарение и снижая температуру. Вентиляционные жалюзи это деревянные створки, поворачиваемые магией ветра местными «единичками». Создают поток, вытягивают жар. Температура упала на пятнадцать градусов, — похвастался он. — А главное, система дешёвая. Простая, но эффективная.
Я рассмеялся: