— Капитаны… водоросли… обсуждение… — пробормотал я, с трудом пытаясь связать слова. Каждый мускул протестовал. — Что ты здесь делаешь так рано?
— Был у отца на флагмане, — ответил Жимин, его взгляд стал пристальным, изучающим. — Услышал новости, что Император лично потребовал присутствия на военном совете какого-то гражданского выскочки. Уточнил у отца, тот сказал, что бывшего барона, а теперь графа Пестова. Подумал, что тебе полезно будет знать об этом заранее.
— Да, знаю, — я отмахнулся от друга.
— И… — он оглянулся, убедившись, что коридор пуст, и закрыл дверь плотнее. Голос понизился до шёпота. — Есть кое-что ещё. Важное. Ты ведь знаешь, кто такие инквизиторы Его Величества? И чем они занимаются помимо ловли газлайтеров и нарушителей магического этикета.
Я напрягся, пытаясь собрать мысли в кучу сквозь похмельную муть.
— В общих чертах. Охотятся на иномирцев, шпионов, вселяющихся в чужие тела… на тех, кто выдаёт себя за того, кем не является. Маги жизни высокого уровня. Все лекари им подотчётны. А почему спрашиваешь?
Амат подошёл совсем близко. Его глаза, обычно насмешливые, были серьёзны как никогда. Неужели он боится?
— Да, на иномирцев. Но ты, профессор, похоже, не в курсе самой мрачной их специализации. Странно, при твоей-то начитанности этого не знать, — друг помедлил, глядя мне прямо в глаза. — Они охотятся и на попаданцев. На тех, чья душа пришла извне, без приглашения, без ритуала. На нарушителей самой основы мироздания, по их мнению.
Ледяная струя пробежала по позвоночнику, моментально отрезвляя. Инквизиторы. Охотники за душами. За моей душой.
— Иммунитет к внушению у тебя благодаря антимагическому веществу впечатляющий, Кирилл, но… они чувствуют аномалии. Я узнал, что при Императоре сейчас два самых сильных инквизитора.
— Один вчера на меня долго смотрел, словно сканировал.
— Плохо, — сказал Амат, прислушиваясь к звукам за дверью.
— И что теперь? — вырвалось у меня.
— Теперь мы с тобой будем как никогда осторожны, — жёстко сказал друг. — Держи свою защиту поближе. Антимагия — наше единственное спасение. Она глушит не только магию, но и, возможно, их чутье к аномалиям. Ты же не потерял колбы вчера?
Я машинально сунул руку во внутренний карман сюртука, висевшего на спинке стула. Твёрдая стеклянная трубка была на месте. Последняя.
— Она тут. Одна.
— Одна? — Амат нахмурился. — Сможешь из неё сделать пластины?
— Пластины требуют сложного синтеза в лаборатории, которой у меня при себе нет. Порошок… если разделить эту пробирку на части, эффективность резко упадёт. Его хватит, чтобы создать слабое поле вокруг одного человека на короткое время. Не более, — я сжал пробирку в кармане. Холодок стекла был обнадёживающим.
Амат разочарованно вздохнул.
— Ладно. Тогда береги её как зеницу ока. Пусть пока будет у тебя. А я… — он махнул рукой в сторону порта, — побуду на корабле отца. Пока Император в Балтийске, мне там спокойнее. Как только двор двинется обратно на «большую землю», инквизиторы, скорее всего, последуют за ним. Тогда и выйду. Не думаю, что меня сейчас будет кто-то искать.
Он повернулся к выходу, но на пороге остановился.
— И приведи себя в порядок, граф. Тебя ждёт высшее собрание. Не опозорь нас, выскочек из другого мира, — в голосе Жимина вновь зазвучал знакомый ехидный оттенок.
Глава 3
Совещание проходило в крытом грузовом вагоне, который за ночь превратили в нечто вроде кабинета.
Внутри всё ещё витал запах свежей краски, лака и невыветревшейся древесины, которой обшили стены. Всё это было наспех сколочено за последние сутки по личному приказу Императора.
В центре стоял длинный стол, накрытый тёмно-зелёным сукном. Во главе сидел Михаил Романов в чёрных доспехах, без шлема, но с диадемой. Справа от него расположился младший сын Дмитрий, сосредоточенный и собранный.
За их спинами были двое инквизиторов в сером, неподвижные, как каменные статуи. Я почувствовал, как один из них бросил на меня взгляд: опять ледяные глаза пытались прочитать ауру.
Ощутил через ткань, как пробирка с антивеществом нагрелась во внутреннем кармане сюртука.
Дождавшись начала совещания, оба инквизитора вышли, а их место заняли два гусара в парадном облачении, лихие и бравые.
Справа от Императора — адмиралы флота.
Слева — генералы сухопутных войск: Волынский, Долгорукий и ещё трое.
Дальше — губернаторы эвакуированных колоний четвёртого и пятого кольца. Среди них сидел хмурый банкир Оксаков под неусыпным присмотром гусара-конвоира, стоявшего за его спиной. Ещё дальше несколько штатских, судя по озабоченному и уставшему виду, чиновники.