Я уже заканчивал писать ответ братьям Гурьевым, когда раздался резкий стук. Времени спрятать письмо не было. Амат, не дожидаясь приглашения, ввалился в комнату, с ходу швырнув на кровать связку потрёпанных учебников.
— Держи, по монстроведению, — бросил он, снимая мокрый от дождя плащ. — Петрович звереет, говорит, завтра очередной обход будет делать. И чтобы окно на ночь закрывали! — добавил он, кивнув в сторону нашего «нового приобретения».
Я невольно скривился, бросая взгляд на заменённое после обыска окно. Оно не открывалось и превратило комнату в душную каменную ловушку.
Пришлось магией земли проделывать в стене над шкафом десятисантиметровое отверстие. Слава стихиям, Петрович, с его вечными обходами, так и не заметил эту вентиляцию, аккуратно замаскированную стопкой учебников по магии.
— Спасибо, — пробормотал я, откладывая письмо. — Завтра с утра разберусь.
Амат лишь фыркнул и выскользнул обратно в коридор, оставив после себя лужу дождевой воды. Я дописал последние строки управляющим, запечатал конверт сургучной печатью и потянулся за книгами. Но мысли то ли от духоты, то ли от осознания, что Краснов явно что-то затевает, упрямо возвращались к тревожным новостям из письма.
Решил сменить обстановку и пойти в столовую, там было просторнее.
Я засиделся, разбирая конспекты по монстроведению, и вдруг заметил, что к столу кто-то подошёл. Подняв голову, увидел Сергея Качалова, стоящего с подносом в руках. Это было неожиданно: обычно он обедал со своими дружками.
— Место свободно? — спросил он, хотя вокруг хватало пустых столов.
Кивнул и отодвинул бумаги с края, чтобы тот сел. Сергей опустился на скамью напротив, его движения были странно скованными для человека, обычно излучающего уверенность.
Несколько минут он ел молча. Потом резко отодвинул тарелку.
— Пестов, ты же разбираешься в магической теории?
— В какой именно?
— Влияние лунных фаз на магию воды, — он произнёс это быстро, будто зачитывал с листа. — Нужно к завтрашнему дню. Эссе.
— Любопытная тема. Тебя интересует приливная магия или, может быть, изменение структуры заклинаний в разные фазы?
Сергей замер. Его пальцы сжали край стола.
— Эм… общие принципы.
— Понятно, — я склонил голову. — Какие источники ты уже посмотрел? «Лунные течения» мастера Элрика? Или, может, последние исследования академика Седых о водяных узлах?
Заметил, как у Сергея задёргался левый глаз.
— Не успел, — выпалил он. — Просто скажи, сможешь помочь или нет?
Я откинулся на спинку скамьи. Картина прояснилась. Качалов плавал в теории водной магии и отчаянно пытался это скрыть.
— Смогу, — наконец сказал я. — Но мне нужно знать требования. Нужен анализ конкретных заклинаний или обзор теорий?
Сергей нервно провёл рукой по коротко остриженным волосам.
— Не знаю. Сделай, как считаешь нужным.
Я наблюдал, как он изо всех сил старается сохранить обычную уверенную маску. Забавно. В зале для тренировок он двигался как хищник, а сейчас поплыл на элементарном теоретическом задании.
— Ладно, — я собрал свои бумаги. — Завтра перед первым занятием заходи. Будут тезисы и структура.
Он резко поднял голову.
— Никому не говори, что я просил.
Я усмехнулся, вставая.
— Серёжа, если бы я разглашал все просьбы о помощи, у меня не осталось бы времени ни на что, — я хлопнул его по плечу, — не переживай. Это всего лишь эссе.
На следующее утро я передал Качалову аккуратно составленный конспект — краткий, но содержащий всё необходимое. Он лишь кивнул, сунул бумаги в сумку и удалился, не сказав ни слова. Наверное, спешил, чтобы успеть переписать его и сдать преподавателю до начала занятия по магической защите.
Преподаватель, Владимир Задумин, на прошлой лекции обещал устроить практику, и, судя по шуму из зала, сегодня был как раз тот самый день.
Однокурсники объединялись в группы по четыре человека и отрабатывали командные щиты. Из-за ремонта в северном корпусе пришлось объединить четыре потока, и теперь здесь царил непривычный хаос.
Я опоздал на пять минут. Задумин, суровый мужчина с вечно нахмуренным лицом, уже начал вводный инструктаж. Его низкий голос гремел под сводами:
— Одна четвёрка сражается против другой! — объявил он, поправляя очки. — Воздушники ставят щиты, остальные атакуют. Кто уронит защиту соперников первым — побеждает.
Быстро оглядев зал, я заметил свободное место лишь в дальнем углу, где стояли трое студентов. К моему удивлению, среди них оказалась Надежда Кирова — дочь ректора, непринуждённо болтавшая с двумя смущёнными однокурсниками.