Он взял моё заявление, медленно прочитал его вслух, словно проверяя, не передумал ли я. Потом кивнул и указал на соседнюю дверь.
— Присядьте в той комнате. Я принесу остальные документы.
Комната оказалась крошечной — голый стол, два стула, никаких окон. Две двери: одна, через которую я вошёл, и вторая — глухая, без ручки с этой стороны.
Я сел, стиснув зубы. Секунды тянулись, как часы.
— Эй! — я ударил кулаком по столу. — Где бумаги⁈
Тишина.
Тогда я вскочил и подошёл к двери, через которую вошёл — заперта.
— Откройте! — постучал кулаком.
Щелчок.
Вторая дверь распахнулась.
В проёме стояли двое: высокий мужчина с каменным лицом в форме охраны и худой, болезненно бледный тип в зелёном мундире. Маг жизни.
— Что за… — не успел закончить я.
Маг жизни вскинул руку и моё тело застыло, словно погружённое в лёд. Мускулы одеревенели, веки не слушались.
Второй охранник быстро надел на меня магические наручники. Холодный металл сжал запястья, блокируя дар.
— Вы арестованы за попытку дезертирства, — пробормотал охранник, хватая меня под руку.
За что? — хотел сказать я, но не смог издать и звука.
Охранники провели меня через внутренний двор академии, где среди ухоженных дорожек и аккуратных кустов зловеще зиял круглый каменный колодец.
Конвоиры столкнули меня вниз, перед этим сняв наручники. Я рухнул на сырое дно, едва успев сгруппироваться.
Глубина.
Темнота.
Холод.
Сверху скрипнула массивная решётка, её медленно задвигали, оставляя лишь кружок серого неба над головой.
— Приятного отдыха, Пестов, — секретарь усмехнулся, глядя сверху. — Здесь магия не работает. Попробуй позвать на помощь, если сможешь.
Вскинул руку, пытаясь вызвать хоть искру магии — ничего.
Пустота.
Тишина.
Я в ловушке.
Глава 29
Голубое небо.
Оно висит там, за решёткой, такое близкое и такое недостижимое. Облака плывут лениво, чайки кричат, где-то вдали слышны обрывки разговоров — обычный день в академии.
А я в каменном мешке.
Пять метров.
Пять метров гладких, отполированных временем стен. Пять метров до свободы.
Первая попытка: я, словно паук, растопыриваю руки и ноги, упираюсь в стены. Стены слишком далеко, диаметр колодца больше двух метров. Камень холодный, скользкий.
Метр.
Два.
Я поднимаюсь буквально по сантиметру.
Мышцы горят, пальцы немеют.
Три.
Нога соскальзывает, и я лечу вниз.
Удар.
Боль.
Вторая попытка: быстрее, яростнее.
Четыре метра.
Почти…
Но руки подводят: пальцы разжимаются.
Падение.
Третья.
Четвёртая.
Пятая.
Кровь на стенах. Кровь на руках.
Ничего не выходит.
Я лежу на дне, задыхаясь, и знаю.
Евдокимов уже скачет к моему дому.
Его дружина готовится к резне.
А с ними и наёмники Краснова.
А я…
Я здесь.
Закрываю глаза.
Открываю.
Небо по-прежнему там.
Такое же голубое.
Такое же равнодушное.
А я заперт.
Как труп в колодце.
Но сдаваться нельзя, выход есть всегда, его только нужно разглядеть.
Я сел на холодные камни, выворачивая карманы: записная книжка, карандаш, ключи от машины, платок, ключи от комнаты и почти целый пряник.
Сердце ёкнуло.
— Мотя!
Тишина.
Отломил кусочек, поднял его вверх к решётке.
— Мотя!
Ничего.
Кричал снова и снова, пока голос не охрип.
Раз пятьдесят.
И вдруг услышал лёгкий шум приземления. Тут же притих. Передо мной из пустоты возник Мотя. Его серебристая шёрстка мерцала даже в полумраке, а огромные уши нервно подрагивали.
— Как ты? — прошептал я.
Магия земли здесь не работала — я проверял, но Мотя прошёл сквозь защиту.
Значит, его магия воздуха действовала.
Протянул зверьку пряник.
— Ты — мой единственный шанс.
Мотя схватил лакомство, уселся на задние лапки и принялся грызть, его уши подрагивали от удовольствия. Пока зверёк ел, вырвал страницу из записной книжки и написал:
«Амат или Митя. Я в каменном колодце за административным зданием. Земляная магия не работает. Евдокимов готовится атаковать предприятие или мой дом. Немедленно предупредите Потапа и Гурьевых! Киря».
Завернул записку в платок и привязал к животу Моти.
— Найди громилу Амата, — приподнял зверька, глядя ему в глаза. — Или Митю. Понимаешь?
Мотя наклонил голову, будто действительно слушал.
— Им нужно прочитать это, — я ткнул пальцем в записку, а потом в пряник. — Дам тебе их столько, сколько захочешь.