Я покачал головой.
— Нет. Он нам ещё пригодится.
— Какой ты меркантильный, — фыркнула Лиза, вытирая окровавленную саблю о плащ поверженного врага.
— Прагматичный, — поправил я, но улыбнулся.
Через полминуты ко мне уже подходили братья Гурьевы. Осип был с перевязанной рукой, а Иван похрамывал, их лица были чёрными от копоти.
Следом шёл Павлов Николай Константинович, мой третий вассал, высокий и грубоватый мужчина.
Пётр Арсеньевич Бадаев шагал рядом со своим старшим сыном, Николаем — тот был похож на отца, но без седины и с более жёстким взглядом.
Я вздохнул с облегчением. Все живы.
— Где семьи? — первое, что я спросил.
— В безопасности, — Осип кивнул. — Успели вывести, как вы и приказывали.
— Слава стихиям…
Осип уже открывал рот, видимо, готовясь зачитать список потерь, но я резко поднял руку.
— Потом. Сначала скажи, кто это? — указал на убитого мага, павшего от руки Сергея.
Осип скривился.
— Павел Евдокимов, младший брат.
В этот момент Борис застонал, его веки дёрнулись.
— Очнулся, — Николай Константинович холодно усмехнулся и приставил к лицу князя шаровую молнию. Голубой шар трещал, освещая обожжённое лицо. — Одно лишнее движение — и ты труп.
Но Борис не испугался.
Он медленно перевёл взгляд на небо, затем на меня и спросил хрипло:
— Ты думаешь, что победил, баронет?
— А разве нет?
— Нет… — протяжно сказал он, а потом засмеялся.
Надрывно.
Безумно.
— Ха-ха-ха!
Его смех резал слух, как нож по стеклу.
— Ты опоздал, мальчишка…
— Что ты имеешь в виду⁈ — я взял Евдокимова за грудки и тряхнул.
Но он лишь ухмыльнулся, обнажив окровавленные зубы.
— МАМА, ТАСЯ! — вырвалось из груди, и я побежал.
Рванул к выходу, не думая ни о чём, кроме одного: моих родных.
Ноги горели, лёгкие рвало от бешеного ритма, но я не останавливался. Полицейские, что ещё недавно оцепляли территорию, исчезли, как крысы с тонущего корабля.
Машина, вот она.
Надо быстрее.
Я схватился за дверцу, сунул руку в карман, ключа нет.
— Чёрт!
Второй карман — пусто.
Третий…
Дыра.
— ТЫ ОБРОНИЛ! — крикнула запыхавшаяся Минская.
Из рощи выбежали четверо: Лиза, Сергей, Амат, Митя.
Девушка протянула мне ключ, в глазах читалась тревога.
— Вы со мной? — спросил я, заводя машину.
В ответ раздались быстрые хлопки открывающихся и закрывающихся дверей.
Я рванул вперёд так, что из-под колёс машины полетели камни.
Слишком медленно.
Серпантин вился перед нами, узкий, опасный.
Быстрее.
Я вжал педаль в пол, но казалось, что машина ползёт.
А если я опоздаю?
В голове всплывали картины.
Усадьба в огне…
Мать…
Сестра…
Нет.
Нельзя!
Нельзя опоздать!
Стиснул руль, пытаясь на скорости войти в крутой поворот. Внутри отозвалась магия.
Дорога перед нами приподнялась, помогая повернуть без потери скорости.
Ещё быстрее!
Лиза вцепилась в сиденье, Сергей стиснул зубы, Амат молчал, пытаясь улыбнуться. А Митя во всё горло смеялся, словно умалишённый.
Усадьба.
Ворота разбиты.
Стены дома дымились.
Я вскинул голову, перед глазами предстала жуткая картина: десятки повозок со знаками наёмных артелей окружили усадьбу. Некоторые уже грузили добычу и отъезжали.
Сердце сжалось: неужели всё кончено?
Странно, что наёмники не бросались на нас, хотя машина неслась на полной скорости.
Причина оказалась внезапной: из-за поворота выехали полицейские экипажи, те самые, что стояли ранее у производства.
— Подкупленные твари… — прошипел я.
Они не вмешивались, но и наёмники теперь не решались действовать слишком нагло: вид стражей порядка сдерживал их.
Я сбавил ход и въехал через разбитые ворота.
И тут я увидел карету секретаря.
Чёрная, лакированная, с гербом академии на дверце.
Краснов и его дружки уже садились внутрь, секретарь что-то кричал, размахивая руками.
Остановился.
— Выходите! — резко открыл дверь. Друзья высыпали на дорогу.
— Ты что задумал? — спросил Сергей.
Я не ответил, лишь поддал газу. И машина зарычала как хищный зверь.
— Не делай этого! Это безумие! — раздался голос Лизы.
Амат вновь достал свой большой тесак, а Митя уже целился пистолем в карету.
— Они не уйдут! — прохрипел я и вжал педаль в пол.
Двигатель взревел.
Колёса взрыли землю.
Краснов обернулся — его глаза расширились от ужаса.
— СТОЯТЬ! — Иван выставил руку.