Иван и Осип переглянулись, явно не зная, что ответить.
— Ваше благородие, — начал Иван, но я не дал ему закончить.
— Вы что, не понимаете, что от вас хотят? — я подошёл к нему вплотную. — Почему не сделали всё, чтобы спасти его?
— Мы сделали всё, что могли, — раздражённо ответил Осип. — Но зелья не работают, а медики, которых мы могли себе позволить, оказались бесполезны.
— И что, вы просто сдались? — я едва сдерживал себя, чтобы не схватить его за воротник.
— А что мы могли сделать? — вдруг взорвался Иван. — Вы думаете, мы не пытались? Может, это вы наслали наёмников, чтобы убрать Бадаева?
Комната на мгновение замерла. Я почувствовал, как кровь приливает к лицу.
— Если бы я хотел убить своего вассала, — сказал я, медленно и чётко чеканя каждое слово, — я бы сделал это лично. А не вот так, исподтишка.
— Тогда объясните, почему он здесь, а не в вашем имении? — бросил Осип.
— Потому что вы, видимо, решили сыграть в героев, — я смерил их взглядом. — Но вместо этого только усугубили ситуацию.
Иван от злости весь побледнел.
— Что у него за ранения? — спросил я, стараясь взять себя в руки.
— Они оставлены ножом, который обмочили в яде казуара, — мрачно ответил Осип.
— С чего вы так решили?
— Маг жизни шестого ранга, максимального, что мы могли позволить, сказал, что видел нечто подобное. Казуар — редкий монстр. Чтобы добыть из него ядовитый токсин, надо хорошо постараться.
— И что, нет противоядия?
— Нет. Токсин не даёт ранам зажить, а вывести его из организма может только маг выше восьмого ранга.
— Восьмого? — переспросил я, чуть не присвистнув. Я знал, что их не так много: не больше тысячи на всю большую страну вместе с колониями.
Иван кивнул.
— Знаете, где можно найти хоть одного такого?
— Да, в военно-морской академии. Руководит лечебным отделением.
Мир тесен. Ведь именно там я буду учиться, вот только на общем отделении.
— Так в чём проблема? Зовите его.
— Мы связались с его ассистентом, и тот сказал, что маг не возьмётся за больного меньше чем за четыреста золотых. У нас таких денег нет.
— Возьмите те триста, что вы принесли, — сказал я. — Остальное постараюсь достать.
— Ваше благородие, — вмешался Потап, который до этого молча стоял у двери, — подумайте. У семьи сейчас не так много денег. И, возможно, Пётр Арсеньевич действительно предал вас.
— Возможно, — согласился я. — Но я ещё не знаю этого наверняка. И пока он мой вассал, я обязан ему помогать.
Гурьевы недоверчиво переглянулись.
— Хорошо, — наконец сказал Иван. — Мы сделаем, как вы говорите.
Он сразу ушёл договариваться с помощником лекаря, а я ещё немного посмотрел на тяжело раненого Бадаева. Попытался понять, что думал о нем Кирилл. Он считал Петра Арсеньевича строгим и преданным.
Я быстрым шагом направился из дома братьев в здание лаборатории за амбарной книгой. Может, вечером перед сном почитаю.
Сев в бричку, сразу почувствовал, как начинает накатывать усталость. Повозка медленно ехала по дороге, ведущей к имению. Только стук колёс по мостовой нарушал тишину. Потап с задумчивым лицом сидел рядом.
— Что думаешь о Гурьевых? — спросил я, глядя по сторонам.
Потап вздохнул, словно взвешивая слова.
— Иван и Осип хорошие управляющие, но слишком осторожные. Боятся рисковать, а без этого в нашем деле никуда. Что до Павлова… — он сделал паузу, — он, кажется, единственный, кто действительно пытается что-то изменить.
Я кивнул, соглашаясь. Николай Константинович, судя по всему, был единственным, кто не сидел сложа руки. Его поездка на фронтир говорила о том, что он готов действовать, а не ждать, пока проблемы решатся сами собой.
— А ты веришь, что Бадаев предал нас? — спросил я, поворачиваясь к пожилому слуге.
— Не знаю, ваше благородие, — ответил он, пожимая плечами. — Но если это так, то он получил по заслугам.
Я не стал комментировать. Всё же ещё слишком рано делать выводы.
Когда мы подъехали к имению, я сразу заметил незнакомую карету у входа. На крыльце стоял мужчина в дорогом и строгом костюме. Его лицо было холодным, а взгляд оценивающим.
— Кто это? — спросил я у Потапа, выходя из брички.
— Наверняка кто-то из кредиторов, — тихо ответил он.
Я подошёл к мужчине, стараясь сохранять спокойствие.
— Чем могу быть полезен? — спросил я, глядя ему прямо в глаза.
— Барон Пестов, — произнёс он, слегка наклонив голову, но в его голосе не было ни капли уважения.