— Маша, а в какой аудитории лекция? — спросил я.
— В тридцать седьмой, — ошарашенно ответила она.
— А как зовут профессора?
— Василий Степанович Головин.
— Спасибо, — кивнул я и двинулся дальше.
Краем глаза заметил, что кроме Мити за мной никто не идёт. Остановился, обернулся и с лёгкой усмешкой спросил:
— Ну, вы чего там булки мнёте? Я вас на лекцию планирую провести, или не надо?
С этими словами развернулся и пошёл дальше, не дожидаясь ответа. Через пару секунд услышал, как часть студентов неуверенно двинулась за мной.
Мы поднялись по лестнице, прошли по коридору, и тут я заметил девушку, которая стояла перед дверью аудитории и тихо плакала. Она была худощавой, с длинными тёмными волосами, собранными в хвост. Я вспомнил, что видел её на прошлом занятии, но тогда она выглядела куда более уверенной.
Подошёл к двери и вежливо спросил:
— Разрешите?
Она посмотрела на меня с удивлением, но отошла в сторону, встав рядом.
Я трижды постучал в дверь.
В ответ — тишина.
Потом за дверью продолжилась лекция профессора.
Постучал ещё раз. На этот раз из-за двери послышались ругательства, но лекция продолжилась.
Тогда я постучал в третий раз.
Дверь резко открылась, и перед нами появился разъярённый профессор.
— Вы что, не понимаете, что прерываете лекцию⁈ — закричал он, но я спокойно и интеллигентно поздоровался.
— Добрый день, Василий Степанович. Я Кирилл Пестов, а это Митя Жданов, — показал рукой на стоящего рядом сокурсника. — Мы новенькие, сегодня наш первый день. Простите за беспокойство.
Профессор с подозрением посмотрел на Митю, словно узнавая его.
Они знакомы? Но я не стал заострять на этом внимание.
— Входите, — буркнул профессор, но я не двинулся с места.
— Профессор, — начал я, — из-за меня задержалась прошлая лекция, это я виноват в том, что одногруппники опоздали. Они просто показывали мне, как пройти сюда. Мария, — я обернулся к старосте, — где следующая лекция?
— В этом же корпусе, перерыв будет двадцать минут, — ответила она.
— Василий Степанович, — продолжил я, — если вас не затруднит, не могли бы вы начинать свои лекции на десять минут позже? А мы будем оставаться после на десять минут, чтобы компенсировать задержку. Десяти минут хватит, чтобы дойти до следующей аудитории в перерыв. А чтобы прийти из другого корпуса, времени явно мало.
Говорил я уверенно, стараясь быть максимально убедительным. Мне показалось, что профессор на мгновение даже подвис. Он тяжело вздохнул, ещё раз покосился на Митю и кивнул.
— Ладно, входите. Но только на этот раз. Я не приемлю опоздания.
С этими словами он пропустил всех студентов внутрь.
Я вошёл последним, оглядывая аудиторию. Заметил, что девушку, которая плакала у двери, подхватил под руку Сергей Качалов. Она что-то шептала ему на ухо, время от времени оборачиваясь в мою сторону. Видимо, обсуждали мою «героическую» выходку. Ну что ж, пусть обсуждают.
Как только профессор пропустил первых студентов внутрь, со стороны лестницы поспешили те, кто задержался, и, судя по всему, совсем не верил в меня. Среди них был Амат. Он бросил на меня тяжёлый взгляд:
— Это ничего не меняет. Жду после занятий за общежитием, — прошипел он, проходя рядом, не забыв при этом злобно посмотреть.
Я лишь усмехнулся в ответ и прошёл дальше, заняв свободную парту на галёрке рядом с парнем, который представился Эдиком. Он был среднего роста, с короткими тёмными волосами и очками в тонкой металлической оправе. На его лице читалась лёгкая усталость. Он казался типичным середнячком.
Профессор, который вёл геодезию и гидрографию, выглядел крайне неуверенным. Он стоял у доски, держа в руках потрёпанную тетрадь, и монотонно читал свои записи, лишь изредка поднимая глаза на аудиторию. Его голос был тихим, и казалось, что он сам не очень понимает, о чём говорит. Время от времени он останавливался, чтобы поправить очки или перелистнуть страницу, и в эти моменты в аудитории воцарялась неловкая тишина.
— Так, — едва слышно начал он, — сегодня мы продолжим тему… э-э-э… гидрографических измерений, — он посмотрел в тетрадь, словно ища там вдохновения. — Гидрография — это наука, которая изучает… э-э-э… водные объекты и их характеристики, — он сделал паузу, словно ожидая, что кто-то из студентов подхватит мысль, но в ответ была тишина.
Я посмотрел на Эдика, который сидел с каменным лицом, явно привыкшим к такому стилю преподавания.