В этот момент в лабораторию заглянул Потап.
— Ваше благородие, Лёня с ребятами сообщили, что к складам наших бывших поставщиков водорослями подъехал кто-то из рода Воронцовых. Похоже, они ищут сырье.
— Воронцовы? — удивился я. — Они ведь тоже производят целебные эликсиры. Интересно, интересно.
— Возможно, им, как и нам месяц назад, стали задерживать поставки, а может, просто подняли цены. Вот Воронцовы и приехали разбираться, — предположил Иван.
— В любом случае это наш шанс, — сказал я, уже строя планы. — Иван, подготовь две канистры концентрата. Я сделаю предложение, от которого они не смогут отказаться.
Через час подъехал ко входу на склады и наблюдал, как молодой человек из рода Воронцовых нервно разговаривает с управляющим. Он был одет в дорогой, но слегка потрёпанный костюм, лицо его было сильно недовольным.
— Я понимаю, что у вас проблемы с поставками, — говорил он, — но мы готовы заплатить больше. Нам нужно сырьё, иначе не сможем выполнить заказы для Императора.
— Извините, молодой человек, — ответил управляющий, — но все водоросли зарезервированы Евдокимовым, а новые партии задерживаются.
Я подошёл ближе, стараясь выглядеть максимально непринуждённо.
— Прошу прощения, — начал я, — но, кажется, я могу вам помочь.
Молодой человек обернулся, удивлённо глядя на меня.
— Кто вы? — спросил он слегка настороженно.
— Кирилл Пестов, — представился я. — Мы с семьёй тоже занимаемся производством целебных эликсиров.
— Да, я знаю вашу продукцию, — он искоса посмотрел на меня. — Лучшие целебные зелья первой помощи, что производятся в нашей империи. Разрешите представиться, Виктор Воронцов, — мужчина протянул руку.
— Очень приятно, Виктор, — я пожал руку блондину, парню лет двадцати четырёх.
— Вы сказали, что можете помочь? — переспросил он.
— Верно понимаю, у вас возникли трудности с сырьём?
— Да, нам внезапно перестали поставлять бурые водоросли. А без них не сможем отгрузить императорский заказ в больницы на «большой земле».
— У меня есть кое-что, что может вас заинтересовать, — сказал я, улыбаясь. — Мы освоили новый метод переработки водорослей. Вместо того чтобы использовать их в сыром виде, выделяем из них концентрат. Он более эффективен и дольше хранится.
— Концентрат? — переспросил он заинтересованно. — Сколько его у вас?
— Пока что две канистры, — ответил я. — Но этого достаточно, чтобы заменить десять тонн сырых водорослей.
— Десять тонн? — он явно впечатлился. — И сколько вы хотите за это?
— Давайте обсудим сделку в более подходящем месте, — предложил я, кивая в сторону ближайшего кафе.
Мы сели за столик, и я подробно рассказал о преимуществах концентрата. Виктор слушал внимательно, временами задавая вопросы.
— И вы уверены, что этот концентрат действительно так эффективен? — спросил он в конце.
— Абсолютно, — ответил я. — Уже две недели работаем только на нём, а качество продукции только возросло. Если хотите, можем проехать в лабораторию, я всё покажу.
— Нет, я верю вам, — сказал он, слегка наклонив голову. — Но почему вы предлагаете это именно нам, своим конкурентам?
— А с чего вы решили, что я вас считаю своими конкурентами? — улыбнулся я, глядя ему в глаза.
Правая бровь Воронцова невольно приподнялась.
— Скорее, вы для моей семьи партнёры, — продолжил я, видя его удивление. — Вы ведь производите эликсиры для лечения внутренних заболеваний, верно? Ваши зелья направлены на восстановление органов, улучшение пищеварения и укрепление иммунитета. А мы специализируемся на заживлении ран, восстановлении после травм и укреплении костной ткани. Наши продукты дополняют друг друга, а не конкурируют.
— Это правда, — задумчиво сказал он. — Но всё же почему вы решили предложить нам именно концентрат? Разве вам не выгоднее держать это в секрете?
— Потому что я считаю, что конкуренция должна быть честной, — ответил я. — Евдокимов пытается монополизировать рынок, и это вредит всем. Если объединим усилия, то сможем противостоять ему. Кроме того, я уверен, что сотрудничество принесёт пользу всем. Вы получите качественное сырьё, а мы — надёжного партнёра.
— Вы правы, — согласился он. — Хорошо, я готов купить две канистры. Цена?
— Двадцать золотых, — сказал я, глядя ему прямо в глаза.