— Что случилось?
— Вам стало плохо, — соврал я, придерживая её за локоть. — Может, давление упало?
Прошло два часа.
Ничто в палате уже не напоминало о недавней стычке. Рабочие оперативно заменили сломанную мебель и сделали уборку, даже следов крови на полу не осталось.
Я восседал в новом кожаном кресле, смакуя ароматный чай с мёдом. Рядом на подносе лежали душистые пряники с корицей.
Людмила, уже пришедшая в себя, суетилась вокруг, поправляя подушки и бесконечно что-то рассказывая.
— А в Новоархангельске теперь новый комендантский час, — её голос звенел как весенний ручей. — Говорят, из-за тех ужасных нападений в пригороде.
Я кивал, делая вид, что внимательно слушаю, но сам думал о другом. Каждая её фраза, каждое случайно обронённое слово складывались в мозаику этого нового мира — мира, где мне предстояло выжить, и, возможно, найти своё место.
Пряник таял во рту, оставляя сладкое послевкусие. Чай уже остыл, но я всё ещё держал чашку в руках, наслаждаясь её теплом.
За окном сгущались сумерки.
Всю ночь я пролежал настороже, прислушиваясь к каждому шороху. В палате было тихо, звучало лишь размеренное дыхание Людмилы.
Когда первые лучи солнца начали пробиваться сквозь шторы, я уловил подозрительные звуки из коридора.
Босые ноги бесшумно коснулись холодного пола. На цыпочках я подкрался к двери, прижав ухо к деревянной поверхности.
Шаги. Шёпот.
Нет, это не ко мне.
Шум доносился из соседней палаты.
Ну вот и встреча!
Я осторожно приоткрыл дверь. Картина открылась как в театре: шестёрки Краснова уже входили в палату к Кириллу, а сам Иван стоял в дверях, наблюдая за происходящим.
Он был беспечен. Не оглядывался. Весь его вид излучал сладострастное ожидание убийства.
Ну и дурак!
Я распахнул дверь одним резким движением.
Бум!
Мой кулак со всей силы врезался в челюсть Ивана. Всего двенадцать часов прошло с нашей последней встречи, а я уже снова бил его по лицу.
Тем временем в палате трое убивали Кирилла: двое фиксировали, третий душил.
Непорядок!
Я влетел внутрь, схватил ближайшего и швырнул его в дверь. Заметил, что этого я не видел вчера, новенький.
Оставшиеся двое смотрели на меня округлившимися глазами. Они уже понимали, что их ждёт.
Следующая секунда — и голова душителя со звоном врезалась в стену.
Последний замер, отступая за кровать. Он колебался, потом рванул к выходу.
Кирилл начал откашливаться, хватая ртом воздух.
Я тем временем отшвырнул к двери того, кто только что украшал стену.
И тут увидел Ивана. Он стоял в дверях, ухмыляясь. На его шее болтался уже покрасневший, отработавший своё защитный амулет от физических воздействий.
Эти амулеты не прижились ни в армии, ни среди гражданских. Причин три: одноразовость, гиперчувствительность (срабатывал даже от дружеского похлопывания) и баснословная цена. Только богатые бездельники могли позволить себе такую роскошь.
Ну что ж, теперь у тебя его нет.
Я приготовился к следующей атаке, встав в боевую стойку.
Но тут новичок удивил меня. Кончики его пальцев засветились знакомым сиянием.
«Магия огня», — пронеслось в голове.
Фаербол с шипением вырвался из его ладоней.
Я инстинктивно схватил первый попавшийся предмет — железный поднос с графином — и швырнул навстречу.
Огненный шар пронзил металл, оставив идеально круглое отверстие с раскалёнными краями. Но не долетев метра до Кирилла, он бесследно исчез.
— Дурак, у него защита от магии! — завопил Иван. — Мочи громилу!
Волосы у меня на затылке встали дыбом.
Я не хотел умирать снова.
Тело само рвануло вперёд, но новичок уже заносил руки для нового заклинания. Я понял: сейчас будет больно, очень больно.
Рванул вперёд, зубы были стиснуты до боли, каждый мускул напряжён.
Опыт шептал, что без защиты это самоубийство, не успею преодолеть расстояние, но адреналин кричал: «Попробуй!»
Внезапно чья-то рука вцепилась мне в запястье.
Оглянулся: это Кирилл, а его лицо искажено немым криком. Губы шевелились, но вместо слов вырывался лишь хриплый шёпот, как у рыбы, выброшенной на берег. Его взгляд был прикован к чему-то позади меня.
Развернулся и увидел. Огненный шар, раскалённый докрасна, уже в сантиметрах от моего лица.
Воздух вокруг него дрожал от жара.
В тот миг я ощутил странное спокойствие: мозг, отказываясь верить в неизбежное, замедлил время.
Опять умирать? Так скоро?
Но…
Шар вдруг рассыпался искрами, будто ударился о невидимую стену.