В нашем арсенале были фирменное зимнее снаряжение, подробные карты, спутниковый телефон. В общем, подготовились мы основательно. Оставалось только встать на лыжи и отправиться в путь.
Стартовали мы на следующее утро — прямо от Дома оленевода, стоящего на берегу реки Полуй. Провожать нас пришли директор Управления по туризму Ямало-Ненецкого округа, оператор местной телестудии и неунывающий Магомет.
— Ну что же, ребята, удачи! — директор крепко пожал нам руки. — Если что — мы на связи! Как вернетесь — сразу ко мне. Сделаем про ваше путешествие репортаж!
Мы подняли в прощальном салюте руки и съехали на лед реки. Апрельское солнце слепило глаза, снег весело хрустел под пластиком лыж, и вскоре домики на высоком берегу скрылись из виду. Мы, двое москвичей, остались одни среди бескрайних просторов заснеженной тундры…
Мумия возвращается
Уже вторые сутки мы с Горном шли по льду широкого Полуя, по очереди впрягаясь в лямки тяжелой волокуши с продуктами и снаряжением. Вечерело, и я с ужасом думал о еще одной ночевке в палатке. Прошлой ночью, при температуре минус тридцать семь градусов, мы так и не смогли толком заснуть, постоянно просыпались, согревая закоченевшие руки и ноги у газового примуса.
Остановились передохнуть у каменистого мыса, поросшего чахлыми лиственницами. Я скинул лыжи и устало опустился на рюкзак. Горн достал перекус. Мы нарезали заледеневшее сало, разломали плитку шоколада и молча жевали, глядя на уходящую за горизонт белую даль, подернутую морозной дымкой.
— Сало в шоколаде! — усмехнулся Горн. — Прямо как в анекдоте!
— Еще одной ночи в палатке не выдержу! — честно признался я. — Мы так весь газ спалим, не дойдя до оленеводов. А потом что? Весна называется…
В тот же момент мы одновременно оглянулись на странный звук, похожий на тарахтение мотоцикла. Вскоре из-за мыса показался снегоход, тащивший большую деревянную нарту. Взревев двигателем, снегоход подъехал к нам и остановился. На стареньком «буране» восседал мужчина в меховой одежде; на нарте, закутанная в платки, сидела женщина в украшенной орнаментами шубе.
— Э-э, зачем на лыжах идешь, а? У нас так давно никто не ходит! Вот, на «буране» ехать надо! — водитель снегохода похлопал рукой по обшарпанному капоту своей машины. — Куда идешь?
— Мы ученые из Москвы, исследуем культуру кочевников-оленеводов, — ответил я. — Вот думали на лыжах до стойбища дойти…
— Так нет здесь оленеводов, одни рыбаки! Мы, ханты, здесь рыбачим. А оленеводы — выше, в тундре…
Хант посмотрел на розовеющее закатное небо, потом на нас и сказал:
— Ночь холодная будет. У вас одежда плохая. Замерзнете. Поехали ко мне, довезу до поселка. Там узнаем, где вам оленеводов искать…
Свою волокушу мы прицепили к нарте, забросили на сани лыжи и рюкзаки, а сами устроились сверху.
— Архип меня звать, — сказал водитель. — Архип Тохма. А это жена моя, Прасковья. В город за бензином ездил, за продуктами. Ладно, поехали, темнеет уже!
Хант резко дернул шнур генератора. Не успевший остыть двигатель сразу завелся, и мы тронулись в путь.
Встречный поток морозного воздуха обжигал лицо, я натянул шарф повыше и скукожился за своим рюкзаком. Горну было не легче. На большой скорости наши хваленые куртки из суперсовременных материалов продувало насквозь. Мы ворочались, старясь укрыться от ветра и в то же время не выпасть из нарты. Хантыйка сидела совершенно неподвижно, лишь изредка поглядывая на нас узкими черными глазами.
Часа через два, когда от холода мы одеревенели окончательно, снегоход остановился у высокого холма посреди реки. Судя по всему, летом этот холм был островом. Наверху стояло несколько избушек, откуда-то доносилось стрекотание дизельного генератора.
— Слезайте. Подъем крутой, «буран» с грузом не потянет! — обернулся к нам Архип. — Пешком дойдете, я вас наверху подожду.
Мы соскочили с нарты и тут же принялись прыгать и хлопать себя руками по разным частям тела. Архип улыбнулся, газанул, и вскоре снегоход взобрался на вершину холма. Мы с Горном, с трудом переставляя онемевшие ноги, побрели по следу.
Архип ждал нас у своей избы. Прасковья уже распаковала сани и носила в дом мешки с продуктами. Мы с другом помогли ханту скатить бочку бензина с нарты и установить у задней стены дома.
— Во-от, надолго хватит. Двести литров! — Архип довольно улыбнулся. — Ну, пойдемте в дом, а то замерзли вы, как я погляжу!