А Богдан полез в машину за папкой, где у него находились бланки протоколов. В основном ему самому приходилось выезжать на происшествия, но иногда такие вот события сами слетались к нему. Поэтому и порох приходилось держать сухим, и бумаги.
Папка лежала на заднем сиденье. Все правильно, так и должно быть. А на переднем сиденье он увидел свою пассажирку. Вот это его и удивило. Стекла у него тонированные, поэтому с улицы ее не было видно. А он-то думал, что блондинка давно уже испарилась.
– А ты что здесь делаешь?
– Мне до Советской, – не поворачивая головы, сказала она.
– Я не скоро.
– Я не спешу…
– А мне казалось, что спешишь.
– Да нет, просто проблема была…
– И куда она делась, эта проблема?
– Никуда. Просто я подумала, что ты можешь мне помочь…
– Тогда, может, ты мне поможешь?
– Чем?
Богдан увидел, как гаишный лейтенант подводит к бандитам двух парней. Молодец, быстро понятых нашел.
– Пока не надо…
Он взял папку, закрыл дверцу. Если кто-то из парней откажется быть понятым, он позовет свою пассажирку. Но нет, ее помощь не понадобилась.
Городовой в присутствии понятых изъял оружие, наркотики, оформил все под протокол. К этому времени гаишники составили свои протоколы – Богдан поставил роспись, а Берулов и Горшков отказались от этого, послав всех к черту.
Погорячились бандиты и с экипажем патрульно-постовой службы, что прибыл по их душу, но ребята быстро научили их вежливости. Дубинки-демократизаторы бьют больно.
Задержанных увезли, «Мерседес» отправили на штрафную стоянку. Стемнело уже, когда Городовой освободился. А девушка все продолжала ждать его.
– Богдан, – назвался он, закрывая за собой дверцу.
– Лада.
Правое крыло смято, фара вдребезги, бампер надорван. Но ничего, двигатель завелся. Тарахтит в нем что-то, но ехать можно. Утечки из радиатора не было, а если вдруг мотор закипит, термодатчик покажет…
– Теперь я понимаю, почему тебе не нравятся «Москвичи», – усмехнулся он.
– Кто тебе сказал, что не нравятся? – непонимающе глянула на него девушка.
– Никто не говорил. Просто ты ко мне садиться не хотела. Наверное, «Ладу» хотела поймать?
– Да, но поймала «Мерседес». Вместе с тобой, – усмехнулась она. – Ты извини, если вдруг обидела. Думала, ты бомбишь, а ты из милиции…
– Бомбилы – тоже люди.
– Да, только думают, что если у тебя машины нет, то ты не человек… А ты правда из милиции?
– Есть такое… А у тебя, я так понял, проблемы?
– Ну да, что-то вроде того… Он меня в прошлый раз сильно ударил. Думала, челюсть сломал… – Лада огладила себя пальцами по щеке.
Красивые у нее руки, перстни на них золотые с камушками, но на правом безымянном пальце пусто. Не замужем. И на левой руке нет обручального кольца. И не разводилась… Это если судить по каноническим символам.
– Кто?
– Да живу с одним…
Она явно хотела добавить соленое словечко вроде «кретина» или «барана», но сдержалась.
– Гражданский муж?
– Что-то в этом роде… Не знаю, как от него отделаться. Хоть к бандитам обращайся.
– Вот это зря. С ними свяжешься, потом не отвяжешься. На копейку сделают, а на сто рублей заберут. Могут деньгами взять, а могут натурой. Это я тебе как специалист говорю… Не веришь?
– Верю.
– А к кому конкретно ты можешь обратиться?
– Не знаю… Но бизнесмены же к ним обращаются, они помогают. И у Вадика «крыша» была…
– Вадик – это твой гражданский муж?
– Ну да… Я от него сбежала.
– Куда?
– Подруга у меня на Советской живет. Дом тридцать восемь.
– А родители?
– Мои?.. Они далеко, в Оханске. Да и не хочу я туда…
– Понятно.
– Что тебе понятно? – нервно спросила Лада.
– Незавидная ситуация. Куда пойти, куда податься…
– Ага, кого найти, кому отдаться, – саркастически усмехнулась она.
– Отдаваться не надо. А Вадика сдать надо. Если он руки распускает.
– И что ты с ним сделаешь? Посадишь?
– А нужно?
– У тебя закурить есть?
Богдан кивнул и показал на бардачок. Курил он мало – в уважаемой компании, чтобы не казаться белой вороной, ну и когда выпьет. Но пачка сигарет при нем всегда. Раньше «Родопи» держал, сейчас – «Мальборо». Это раньше американских сигарет днем с огнем не сыщешь, а сейчас на каждом углу, да и цены не кусаются.
Лада достала сигарету, а он поднес зажигалку. Она затянулась, закашлялась. На глаза навернулись слезы, но она снова сделала затяжку – на этот раз пошло лучше.
– Давно уже не курила… Сначала Вадик за это дело гонял, потом сама не хотела.