Забавно вышло. Первым делом мне скомандовали:
— Стоять! Руки за голову! Отойти от транспортного средства!
— Так стоять, или отходить? — вежливо поинтересовался я. И обернулся.
— Отходить, — сказал один из пары полисов.
— Стоять, — заявил второй.
— Гм, — вырвалось у меня. — Вы там между собой решите, чего мне делать. А я пока свой груз прикреплю.
Ожидаемо, мои кейсы и ящики в багажное отделение «Вишни» не вошли. Что-то удалось всунуть, но основное пришлось крепить на внешние подвесы. Благо, моя боевая машина и не такое способна вывезти.
Короче, я вновь повернулся к полицейским спиной, и продолжил крепить так и норовящие выскользнуть «сундуки». А те, слава Аллаху, догадались, наконец, просканировать меня, и мой нейролинк, на предмет идентификации личности.
— Господин полковник, — браво обратился старший из правоохранителей. — Приносим свои извинения за доставленное неудобство, сэр.
— Подержи вот тут, сержант, — кивнул я, и показал где именно. — Спасибо.
— Сержант Добровольский, сэр, — представился тот, и помог.
— Пенсионер Ронич, — снова кивнул я. — Вот вроде и все. Довезу, поди.
— Вроде крепко, — подтвердил мою догадку Добровольский. — Так это все ваше?
— Ну да, — хмыкнул я.
— И, разумеется, разрешение на владение и использование всего этого, у вас имеется? — грубовато спросил молодой.
— Есть сомнения? — дернул я бровью.
— Он во флоте служил, сэр, — вздохнул сержант. — У них там свои порядки, сэр.
— Это точно, — хмыкнул я. — Ничего. Успеешь еще воспитать бойца. Сам где служил?
— Сто восемнадцатая штурмовая бригада, сэр. БДК «Клинок».
— «Костоломы», — припомнил я.
— Именно так, сэр. А вы? Извините.
— Четвертый гвардейский десантный батальон. БДК «Палладин».
— О! Это же… Для меня честь увидеть вас лично, сэр!
— Ай, да брось, сержант. Теперь-то мы оба с тобой гражданские люди. Можешь по простому, Стасом меня звать.
— Брайан, сэр. Боги! Друзья зовут — Бро. Я парням в Ассоциации Ветеранов расскажу, мне не поверят.
— Пф, — фыркнул я. — Считайте, в вашем полку прибыло. Я теперь тут, неподалеку, жить буду. Будем часто встречаться. Планировал позже в одну из ветеранских организаций вступить. Так почему бы и не в вашу?
— О-о-о! Господин Стас! Я передам председателю. Уверен, все наши почтут за честь…
— Да брось, Бро. Я все еще в семье. Такой же, как и все остальные… И кстати, раз уж мы так удачно тут все собрались, примешь заявление? Хочу поставить участок в известность, об имеющихся в моем распоряжении оружейных системах.
Удачно получилось. Мы просто дошли до патрульной машины, я заполнил бланк, а сержант тут же поставил на нем отметку в получении. Пять минут, и ехать никуда не пришлось.
— Да кто это такой, черт тебя дери? — прошипел напарник Бро, когда я уже попрощался и пошел к своему танчику. — Сын президента?
— Чему вас там на флоте только учат, — сокрушенно вздохнул Добровольский. — Героев Федерации нужно знать! Не в лицо, так хоть по месту службы. А у этого парня наград, как блох у уличного пса. Кое-где его именем мамаши детей пугают. Легендарный господин!
А я похихикал, завел своего зверя, да и покатил. Теперь уже четко на восток. К синеющим на горизонте горным хребтам. Всего тридцать три километра до моего нового дома.
Фермерский край. Поля, поля, поля без конца. Деревьев не видно, но между делянками — или как их тут называют? — кое-где установлены щиты ветрозащиты. В северном полушарии заканчивалось лето, но растения на полях были еще зелеными. Видимо, неспелыми.
Наклон оси Авроры в три раза меньше, чем у Земли. Это значит, что смена сезонов присутствует, но не такая резкая. Климат в целом мягче, и зимы — это скорее сезон дождей, чем морозы и снег. Может где-то на севере, в приполярных областях, есть и холода с буранами. Не знаю. Мой лес в умеренном поясе расположен.
Усилием воли заставлял себя соблюдать скоростной режим. Хотелось, конечно, вжать педаль в пол, и рвануть навстречу Лесу. Но нельзя. Броня «Вишенки», как новогодняя елка игрушками, была обвешана ящиками. Не дай Бог потерять. Греха не оберешься. У меня там всякое разное имеется, от чего туземцы в волнение могут впасть, если я потеряю, а они найдут.
Все больше спусков и подъемов. Все меньше по площади сельскохозяйственные делянки. Все причудливее их форма. Явный признак приближения предгорий. С одного из холмов я впервые собственными глазами свой Лес и увидел. Не поленился, остановился на обочине, достал из багажа бинокль, и долго смотрел. А сердце кровью обливалось. Таким маленьким, жалким мне мой новый дом показался. Темное пятнышко растительности, прилепившееся к склонам гор. Неудобья, спасшие последний кусочек жизни.