— Бездна… — повторил Паси, будто стараясь получше запомнить название. — А что за ней?
Охваченный любопытством, он хотел узнать как можно больше о новом мире, так неожиданно открывшемся ему и таившем столько соблазнительных загадок.
— Не знаю, так далеко я никогда не заходил. Да и думается мне, что не заходил никто. Жрецу культа этого не нужно. Моя работа – постичь волю Древних через видения, посылаемые ими в танце, и передать ту волю простому люду, чтобы предостеречь их от роковых ошибок и неминуемой расплаты за них. А теперь поспешим, пока наши тела не упали. Я уже слишком стар для таких приключений.
Паси нехотя последовал за ускорявшимся Карлисом обратно вниз – к поверхности мира сновидений. Вместе они на невероятной скорости пролетели над городами, лесами, равнинами, реками и озерами. Не сбавляя темпа окунулись в бушующий хаос верхнего слоя, тут же замедлившись, словно попав в густой деготь, после чего Паси пришел в себя. Он обнаружил, что все так же сидит на табурете у стола, будто с того момента, как его глаза закрылись, не прошло и секунды. Старик Карлис тоже очнулся. Слегка пошатнувшись, он схватился рукой за столешницу, чтобы не упасть.
— Как долго нас не было? — спросил Паси, предчувствуя ответ, ведь над котелком со змеиными ручками по-прежнему клубился душистый пар.
— Мгновение. Может, пара… В мире снов время идет по-другому. Оно растягивается и сжимается, закручивается в петли.
— И что, вы так часто делаете? — Паси кивнул на котелок. Карлис подобрал со стола полотенце и накрыл его.
— Да. Обычно, я вдыхаю пары по два раза в день, чтобы провести больше времени рядом с Древними. Жрецы на востоке наоборот, предпочитают более редкие, но долгие путешествия. Они курят шалфей и впадают в летаргию на целые минуты. В мире снов за это время может пройти несколько лет или даже десятилетий. Но сейчас тебе лучше не думать об этом, потому что этот ритуал был проверкой. Мне нужно было понять, насколько природа была щедра, награждая тебя даром сновидения. Ты очень способный мальчик, Паси Ахо. Я бы хотел взять тебя в ученики. Из тебя бы вышел хороший жрец, как считаешь?
— Не знаю… — Паси нахмурился. — Я о таком никогда не задумывался.
— Если согласишься, тебе откроются многие тайные знания культа, — Карлис заметил любопытство, с которым Паси расспрашивал о глубоких слоях мира снов и решил этим воспользоваться. — Недоступные мирянам тайны. Только и ждущие, чтобы ты их познал.
— А вдруг я снова усну? Что, если это болезнь? Что, если я болен и снова усну на молитве? Разве это не разозлит Древних и не навлечет их гнев на деревню?
— Хм… — старик задумчиво почесал подбородок. Увлеченный наблюдением за внушавшими надежду способностями мальчишки, он совсем позабыл об утреннем инциденте. — Действительно, это может быть проблемой. Я подумаю, как тебе помочь. Возможно, твои сны – вовсе не болезнь, а воля Древних? Давай немного выждем и посмотрим, как часто они будут к тебе приходить, если вообще будут.
***
Паси вышел из дома жреца со странным ощущением радости. Ему казалось, что всего за каких-то пол часа он узнал о мире больше, чем за всю прожитую жизнь. А сколько еще неизведанного таится там, за порогом? Сколько еще откровений припас для него старик Карлис?
Но кроме радости к нему пришло и разочарование, ведь жрец настрого запретил делиться тайнами культа с посторонними. Паси жалел, что ни Тапани, ни даже родители не смогут услышать о его приключениях. Они так и останутся в неведении, которое он, в скором времени станет считать не проклятием, а благословением.
Когда Паси вернулся домой, отец дал ему поблажку из-за разбитой спины, и избавил от работы по хозяйству. Мать же накормила остатками обеда и как бы невзначай стала расспрашивать о том, что случилось в доме жреца. Паси ответил, что пока ничего не может сказать по этому поводу и скоро все прояснится. После чего ушел в лес, к поляне молельного камня, где наедине с собой провел остаток дня. Сидя под деревом, он размышлял о своем будущем. О том, как сложится его жизнь, если он примет предложение Карлиса. Представлял себе, как могут выглядеть облачные корабли, на которых летают Древние, и фантазировал о том, как люди проживают целые жизни в тех удивительных городах, пока спят наяву.