— Он… — Паси замешкался. Воспоминания о проведенной в мире снов вечности были слишком туманны. — Я видел его. Он показал мне всякое…
— Ты говорил с ним? — Карлис пождал губы. — Только не вздумай врать. Ты с ним говорил?
— Да. Да, говорил. А что? Он помог мне вернуться и…
— О Древние, смилуйтесь над его душой, — старик обреченно всплеснул руками. — Паси Ахо, одной Бездны тебе было мало? Сколько еще несчастий ты собираешься накликать на себя сегодня?
— Я не понимаю…
— Он назвался тебе?
— Я не помню. Наверное…
— Говори! Он назвал тебе свое имя?
— Гасатур? — больше спрашивая, нежели утверждая промямлил растерянный Паси.
— Это плохо. Это очень плохо! Видения о Желтом короле – это то, о чем знают все жрецы культа. То, чего они боятся, как огня. Куда бы не завела тебя судьба, в каких бы дальних землях ты не оказался, все, кто знает о мире снов, боятся встречи с Желтым королем. Это вестник беды, Паси. Вестник надвигающегося безумия. Твоего безумия, — Карлис смотрел на некогда подававшего надежды ученика сквозь проступавшие слезы.
— О чем вы говорите?
— Тот, кому Желтый король назвал свое истинное имя – проклят, обречен… Болезнь поглотит его душу и разум, лишит рассудка, сведет с ума. По завету Древних, человека, видевшего Желтого короля следует немедленно убить, дабы проклятье не ширилось среди людей. Ходят слухи, что однажды один такой несчастный погубил целую деревню…
— Я не проклят, — Паси согнул ноги и подтянул колени к груди. — Я не проклят. Честное слово. Со мной все в порядке.
— Ты видел его, — Карлис покачал головой. — Этого уже не изменить.
— Но, может… Помогите мне.
— Я не могу.
— Я знаю, у вас для всего есть травы. Сделайте какой-нибудь отвар или компресс. Вы же сварили мне, чтобы я не засыпал... Или амулет? Один из тех, что в подвале. Он сможет меня защитить?
— Не проси меня, Паси Ахо! — старик рявкнул, чтобы оборвать поток слов, хлынувший из мальчишки, после чего перешел на полушепот. — Я ничем не могу тебе помочь. Никто не может.
— Но, как же?.. Вы же… — Паси часто заморгал. — Давайте просто подождем. Всего пару дней подождем. Только чтобы убедиться. Со мной все будет в порядке. Честное слово. Вот увидите. Только не говорите никому и все, ладно?
Он умоляюще посмотрел на Карлиса. Тот лишь потупил взгляд.
— Ладно? — тогда Паси повернулся к стоявшему на пороге Олави, который тут же сорвался с места и выбежал из дома.
— Слишком поздно, Паси. Что случилось, то случилось. Уже слишком поздно.
— Но как же?..
— Теперь вся деревня из-за тебя в опасности. Ты понимаешь? Мы все до единого. Твои родные, мать с отцом, друзья, все. Ты хочешь скрыть от них правду? Ты хочешь рискнуть их жизнями, чтобы уберечь свою?
На этот раз взор потупил Паси. Он вспомнил то утро, когда сон одолел его во время молитвы. И то чувство полного принятия, с которым был готов услышать смертный приговор за свой проступок. Но с тех пор что-то изменилось. После Бездны что-то сдвинулось с места в его голове. Беспрекословная вера в Древних и заветы их культа будто истончилась, стала ломкой и вот-вот должна была дать трещину.
— Нет, — ответил он, сжав кулаки. — Нет, не готов.
— Хорошо, — Карлис едва удержался, чтобы не заплакать. — Это правильный ответ.
Старик натягивал на себя черный ритуальный балахон, а сердце его обливалось кровью. Он так надеялся, что, наконец, отыскал достойную замену, что сможет воспитать хорошего жреца. Но всего один проступок, всего одна оплошность свели все его старания на нет. Мерзкая сущность, обитающая в Бездне, оставила на мальчишке свою метку, стереть которую могла только смерть. Единственным утешением Карлиса было то, что своим кинжалом он мог сделать эту смерть быстрой и лишенной мучений.
Когда старик вместе с Паси вышел на улицу, у ворот уже собралась целая толпа тех, кому Олави успел рассказать о случившемся. Они переговаривались между собой, ожидая дальнейшего развития событий, но как только завидели черный балахон – тут же замолкли.
Карлис, держа под руку Паси, вывел его со двора, и они оба оказались окружены людьми.