— К цыганам, говоришь?
— Они в сезон нам мясо деликатесное привозят на продажу. Значит как-то у них там охота налажена. И охотники для вашего дела найдутся. Только я бы на вашем месте сам туда все равно не ходил. Опасно там. В Карапатских лесах кроме цыган и культистов никто не живет. Поговаривают, что если с тракта свернуть не туда, то обратно дороги уже не отыщешь. А еще говорят, что деревья там будто ходят по ночам. Могут схватить ветками и утащить в чащобу, к Хозяину лесов.
— Это ему культисты поклоняются?
— Ему самому. Страшные они люди. Дикари настоящие. Нас Древние миловали, но насколько знаю, они селениям к югу от Карапат житья не дают. Набеги устраивают, женщин и детей воруют. К себе в чащобу уводят то ли есть, то ли еще чего похуже. И никто на них управы найти не может.
— А цыгане что?
— А что они? У них там в лесу тропок столько, самый настоящий лабиринт. Они по ним бродят туда-сюда, поди поймай. Три дня тут, три дня там. Народ кочевой, им не привыкать…
— Понятно. Значит цыгане. А как мне их найти, если они бродят?
— Это уже не ко мне вопрос. Чего не знаю, того не знаю. Был бы сезон, тогда вместе с их повозкой, что в город мясо возит, обратно поехали бы. А так… Конечно, всегда можно попытать удачу и сойти с тракта на одну из их тропок. Авось набредете на стоянку. Они семьями живут, и для сохранности держаться друг от друга подальше. Так что, если подумать, их по лесам должно быть поровну размазано. А значит шансы есть. Но я бы на это не рассчитывал. Животные в Карапатах странные, мясо человеческое не отличают. Могут и напасть. А уж если на культистов наткнетесь…
— Спасибо, — оборвал трактирщика гость. Запустив ладонь в рукав, он достал из потайного кармана монету и бросил на стол. Она упала на столешницу с гулким звуком, где ее тут же подобрал трактирщик. Он поднес ее к лампе, чтобы как следует рассмотреть. Это был неожиданно тяжелый для своих размеров шестиугольник из черного металла, на одной стороне которого был выгравирован символ-закорючка, похожий на один из тех, что украшали рубаху гостя, а на другой – знак Древних, овал головы с расходящимися от него во все стороны щупальцами.
— Вам спасибо, — трактирщик узнал валюту и тут же включил обратно свой привычный услужливый тон. — Вы с дороги устали, наверное. Может вам разогреть воды помыться? Или, если хотите, могу организовать девку на ночь.
— Ничего не нужно. Только еда и ночлег.
— Как пожелаете, — трактирщик встал и собрался было оставить гостя в покое, но в последний момент замешкался. Врожденная порядочность не позволяла ему уйти. Он понимал, что на такую вот черную монету можно было бы купить не только порцию рыбы с картошкой, да комнату на ночь, но и снять весь второй этаж на неделю. К тому же он не смог предоставить всю информацию, о которой его спрашивали, а потому посчитал, что компенсирует хотя бы часть платы рассказом о том, чего не спрашивали, хотя стоило бы. — Пока я здесь, — он склонился над ухом гостя и опять перешел на шепот. — Те люди за крайним столиком… Мне кажется, стрела из вашей спины принадлежит самому молодому из них.
— Да? — гость обернулся и окинул троицу оценивающим взглядом.
— Да. Я нечаянно их подслушал. А еще они хотели что-то с вами сделать, но я не до конца понял, что. Говор у них западный. Не разобрать. Вы на ночь займите вторую с конца комнату, у нее двери открываются внутрь и их можно будет подпереть стулом. Для сохранности.
— Ну, это вряд ли. Для моей сохранности нужно что-то получше дверей, — он плеснул в стакан еще водки. — Но буду иметь в виду.
Трактирщик кивнул и с чувством выполненного долга отправился на кухню. Странный гость же отпил из стакана глоток, затем, мурлыча себе под нос незатейливую мелодию, демонстративно подвинул стрелу на столе таким образом, чтобы ее было видно троице в углу.
— Это провокация, — буркнул тот, что постарше.
— Он все знает, — хмыкнул второй.
А молодой молча встал и прошел через весь зал, остановившись у столика странного незнакомца, который уже успел выложить из сушеных кусочков грибов узор, походивший на кривую спираль или же водоворот.
— Это моя стрела, — молодой говорил неуклюже, с сильным акцентом. — Я прошу прощения. Думал, что вы олень.
— Это бывает, — не оборачиваясь ответил незнакомец на родном языке молодого.
— О, вы говорите на польском? — удивился тот.