— Гасатур…
Вдруг его потянуло вперед. Невидимая сила подняла Паси над полом и потащила на встречу ответу. Фигура в желтом начала увеличиваться, раздуваться до невероятных размеров, заполняя собой все пространство, а Паси маленькой трепыхающейся точкой влетел в огромный черный овал под капюшоном. Когда тьма рассеялась, он обнаружил себя сидящим в густом тенистом лесу. Белом, как мел. Деревья плотным строем обступали его со всех сторон. Их было так много, что всего в паре десятков метров лес превращался в непролазную темную чащу, наполненную невидимой опасностью.
Паси осмотрелся по сторонам. Он старался запомнить даже самые мельчайшие подробности видения. Отметины на коре, запахи, формы теней, звуки пения неизвестных птиц. И чем больше он смотрел на лес, тем больше понимал, что может разглядеть вьющуюся между деревьев тропинку. Едва заметную непривыкшему глазу, но все же настоящую. И на этой тропинке кто-то стоял. Человек. Мужчина в странной шляпе с загнутыми полами. Паси попытался его как следует рассмотреть, но успел лишь мельком осознать лицо, прежде чем сон рассыпался на осколки, а на его место пришла горечь похмелья.
***
— Что, решили без меня уехать? — Паси стоял на пороге трактирской конюшни с котомкой на плече и бодрой улыбкой на лице.
Тадеуш с телохранителями, отвязывавшие своих лошадей, одновременно повернулись, уставившись на него. Две пары глаз выражали недовольство вперемешку с разочарованием, а одна – чистое дружелюбие.
— Нет, что вы! — Тадеуш приветственно помахал рукой. — Просто встали пораньше, чтобы подготовить все к переходу.
— Да ладно уж, — Паси подошел ближе. — Я все понимаю.
— Они не хотят вас брать, — дружелюбный тон сменился извинительным. Тадеуш кивнул на телохранителей и пожал плечами. — Мы и так вчера с вами слишком разболтались. Для людей в бегах это непростительная вольность.
— Говорю же, понимаю. Осуждать не буду.
— Вы очень интересный человек, Паси Ахо, — Тадеуш протянул ему руку. — Надеюсь мы с вами еще когда-нибудь встретимся. При более удачных обстоятельствах.
— Да, без стрел и телохранителей. — Паси ее крепко пожал, но отпускать не стал. — И на твоем месте я бы почаще прислушивался к этим двоим. Они были правы, я шарлатан. Никакой предопределенности нет, а гадание по руке – полная чепуха. Твоя судьба в твоих руках, Тадеуш Голд. Я рассказал тебе только о том, что будет, если ты поедешь через леса. Но у тракта есть два направления, верно?
— Господин, нам пора! — выкрикнул Влодек, седлая лошадь.
Паси отпустил руку Тадеуша. Тот еще секунду молча смотрел на него, после чего кивком попрощался, и троица выехала из конюшни трактира.
***
Паси шел по тракту весь день, остановившись лишь пару раз чтобы поспать и поесть. Дорога по большей части пролегала между холмов, вдоль реки. Она была относительно прямая и монотонная. Остатки древнего смоляного покрытия еще просматривались кое-где у обочин, но в остальном она ничем не отличалась от других таких же дорог. Две колеи в грязи и полоска травы между ними.
Карапатские леса своими размерами поражали воображение. Деревья зеленой щетиной покрывали холмы и вплотную подступали к дороге. В некоторых местах их было так много, что солнечный свет с трудом пробивался сквозь переплетения ветвей.
Чем дальше Паси заходил вглубь лесов, тем сильнее ощущал на себе их давление. Гнетущая тишина и полумрак, пронизывавшие эти места, дарили ложное чувство спокойствия, доверять которому было бы большой ошибкой. Об этом говорили руины поселков, процветавших здесь в незапамятные времена, еще до возвращения Древних. До того, как эти леса изменились навсегда.
Паси проходил мимо заросших травой остатков стен, заплетенных лозой дымоходов, торчавших из земли будто памятники тем, кого забрала чаща. Видел среди стволов деревьев серые прямоугольники каменных заборов, какими в древности обносили участки, и крыши домов, которые поглотила земля. Он высматривал заветную тропинку, увиденную во сне. Пытался выудить из памяти видение, посланное Желтым королем.
К полудню первого дня Паси пришлось остановиться на сон дважды. Он не знал, с чем была связана такая настойчивость приступов. Возможно, сказывалось нервное напряжение, возраставшее с тех самых пор, как он вышел утром из трактира, а может, сам лес подавлял его волю, делая уязвимым для болезни. Так или иначе, Паси привычно отходил от дороги в лес на десяток метров, садился под кустом и засыпал минут на двадцать, а то и целый час, молясь Гасатуру, чтобы тот оградил его от диких зверей и недоброжелателей. В глубине души он сомневался, что такие молитвы работали, но каждый раз просыпался целым и невредимым.