— Паси Ахо! — старик Карлис смотрел на него сверху вниз. Его водянистые глаза были полны гнева. — Ты посмел уснуть во время молитвы?!
Придя в себя Паси обнаружил, что лежит на боку, подтянув ноги к груди, а в ребра его настойчиво тычет локтем все еще прижавшаяся лбом к земле мать.
— Да… — он встрепенулся, перекатился обратно на колени и склонил голову, только, чтобы не видеть больше холодных глаз Карлиса. — Да, я уснул.
Паси знал, что в сложившейся ситуации правда будет его лучшим другом. Ему оставалось лишь сказать все, как есть, и надеяться на снисхождение.
— Ты будешь наказан за свою дерзость и неуважение к таинству, — с кончика лезвия кинжала сорвалась капелька крови и упала рядом с ладонью Паси. — Молитва окончена, — жрец поднял голову и обратился к остальным, — расходитесь по домам. Будем верить, что наглость Паси не оскорбила Древних, и они прислушаются к нашей просьбе.
Жители деревни начали один за другим подниматься на ноги. Покидая поляну, они сбивались в группки, активно переговариваясь между собой, и основной темой переговоров, естественно был Паси. Некоторым было любопытно, какое наказание для него уготовил Карлис, кто-то ругал мальчишку за безответственность и наплевательское отношение к судьбе деревни, другие же сочувственно качали головами, невольно представляя себя или своих детей на его месте. Олави же глядел на Паси с насмешливой улыбкой на губах. Он надеялся, что старый жрец разойдется по полной, потому что с последнего сбора на Вечную Войну в деревне не происходило ровным счетом ничего и прилюдная казнь могла бы отлично разбавить жаркие летние дни.
— Паси Ахо, — заговорил Карлис, когда на поляне не осталось никого кроме Олави и самого Паси с родителями, — ты осознаешь всю серьезность своей провинности?
— Осознаю, — кивнул Паси.
— И, надеюсь, ты понимаешь, что розгами здесь не обойтись?
Мать охнула и прижалась к плечу мужа.
— Понимаю… — в голосе Паси мелькнула нотка обреченности.
Старик Карлис медленно стянул со своей головы капюшон.
— Я готов услышать твои оправдания, если они у тебя есть.
По правде говоря, он надеялся услышать хоть что-нибудь, за что можно было бы зацепиться. Слишком уж много времени прошло с последнего раза, когда Карлису пришлось пойти на крайние меры, слишком стар он стал с тех пор и сердце его обливалось кровью от одной только мысли, что ему придется сделать с этим мальчишкой. Да, он частенько порол деревенских шалопаев, но только чтобы припадать им урок, научить их чему-то важному, а здесь… Мертвый вряд ли что-то усвоит.
Паси замешкался на мгновение.
— Моему проступку нет никаких оправданий.
Олави, стоявший у алтаря, довольно хмыкнул.
— Но есть объяснение, — добавил Паси.
— Объяснение? — переспросил жрец.
— Кажется, я чем-то заболел.
— И чем же?
— Не знаю, — он пожал плечами. — Чем-то, что заставляет меня засыпать. Утром, когда я шел сюда, мне совсем не хотелось спать. Я знал, что мы сегодня будем молиться и лег вчера раньше обычного. Я хорошо выспался. Честно слово. А потом что-то произошло… Я… Когда мы начали молиться, меня затянуло в сон.
— Что значит, затянуло? — Карлис нахмурился.
— Я не знаю, как это объяснить. Это как будто кто-то силой заставил меня заснуть.
— Что за чушь?! — не выдержал Олави.
Жрец резко обернулся, устремив на него суровый взгляд и холодным тоном приказал отнести жертвенного козла в лес. Ученик пристыженно склонил голову и принялся выполнять поручение.
— Продолжай, — Карлис снова обратился к Паси.
— Я почувствовал, что вот-вот усну. Не знаю, почему. Просто понял, что это случится. Я изо всех сил пытался, даже камнем в лоб давил, но все равно не смог…
Карлис перевел взгляд на лоб Паси, на котором краснело пятнышко, и понял, что мальчишка не врет. По крайней мере не обо всем.