«Убей их всех»
Перехватив поудобнее дротик, Янош начал делать именно то, о чем его попросили. Выхватив взглядом из общего хаоса и неразберихи одинокого культиста, он разбежался как следует, прыгнул, выставив вперед ногу и со всего размаху ударил ступней его по спине. Голова культиста запрокинулась, уродливые челюсти щелкнули под повязкой, а шея, мышцы которой не успели напрячься от неожиданности, переломилась. Не осознавая причины своей гибели, культист пролетел с пару метров и упал на живот.
Тем временем Янош снова разогнался, чтобы настичь свою следующую жертву. Он перехватил на пол пути культиста, гнавшегося за мальчуганом-свистуном, протаранил его плечом в живот и, пока тот не успел спохватиться, принялся с яростью голодного медведя колоть дротиком плоть под рваными тряпками. Он бил в живот, грудь и шею. Часто, резко, без остановки. Пока мелькавшие перед лицом руки культиста не обвисли, а сам он не сполз на траву будто дырявый мешок, из которого высыпалась мука.
Выпрямившись, Янош сплюнул на свежий труп, празднуя маленькую победу, как вдруг услышал уже знакомый свист и ощутил болезненный тычок в спину. А затем еще один, и еще. Инстинктивно Янош побежал. Он пока еще не знал, что двое культистов, остановившихся по ту сторону костра, выстрелили в него в общей сложности семь дротиков, четыре из которых попали в цель.
Пока рубашка на спине пропитывалась кровью, Янош обогнул телегу с вином. Он хотел скрыться за ней от продолжавших просвистывать мимо дротиков, но к своему несчастью столкнулся лицом к лицу с двумя другими культистами. Тряпье на них уже было измазано в крови, как и повязки на лице, из чего Янош сделал вывод, что парочка только что кого-то ела. А после, заметив в руках одного из них копье, с ужасом осознал – кого. Это было копье Рупа. Он узнал его по характерной синей ленте, повязанной на древко у самого наконечника. Руп делал так со всеми своими копьями. Он объяснял это тем, что лента в бою будет отвлекать противника, путать его глаза.
Замешкавшись всего на мгновение, Янош широко расставил руки в стороны, сжимая в одной из них скользкий от крови дротик, сделал обманное движение, изобразив шаг влево, затем резко сменил направление и сблизился с культистом, у которого было копье. Таким образом он хотел лишить его возможности как следует замахнуться, но план не сработал. Пока Янош пытался сцепиться с первым культистом, второй схватил его за воротник и дернул назад. Ткань с треском разорвалась. Янош отшатнулся, едва удерживая равновесие, как вдруг почувствовал укол в ногу. Получив необходимое пространство для замаха, первый культист нанес неумелый удар, попав наконечником копья парню чуть выше колена. На синюю ленту, свисавшую с древка, брызнуло красным.
Янош вскрикнул. Каким-то образом рана в ноге заставила мозг разом ощутить всю ту боль, которую он блокировал с начала нападения на стоянку. Словно получив удар молотом по голове, Янош потерял концентрацию. Он покачнулся, обводя поле боя потухшим взглядом, затем упал на колени.
Кльтист с копьем сделал второй тычок. Такой же неумелый, как первый. Новый стальной наконечник вошел в левый бок Яноша чуть ниже ребер. Второй нападавший при этом со всего размаху врезал парню в глаз.
Мир покачнулся, закрутился юлой. В ушах зазвенело. Янош рухнул на четвереньки. Из его спины по-прежнему торчали дротики, делая его похожим на карикатурного ежа. Подчиняясь инстинкту, он сделал нару неловких шагов. Без особого замысла. Просто, чтобы продолжать двигаться, просто чтобы продолжать жить. После чего получил еще один тычок копьем, на этот раз в спину, и обмяк. Растворился в небытие.
***
Пробуждение было медленным и тяжелым. Шум в голове напоминал самый настоящий водопад, в котором беспомощно барахтались остатки мыслей, самой отчетливой из которых была: «Нужно встать».
Янош открыл глаза. Вернее, только один из них, второй заплыл. Затем попытался перевернуться на спину, но вовремя вспомнил, что в ней до сих пор могут торчать дротики и передумал. Вместо этого лег на бок, поджав колени. В детстве он иногда делал так, когда у него болел живот. Тогда это помогало. Сейчас живот у него не болел. Скорее даже он остался единственным, что было более-менее в порядке, а лежать на боку уже не помогало.