Паси не ответил, чем подтвердил догадку.
— Да, так… по глазам вижу. Значит ты знал, что меня привалит рогами, что сюда припрется этот черный и культисты… Ты был в курсе, но ничего не сказал. Да?
— Не все дороги будущего, что ведут к хорошему исходу, приятные. Иногда приходится чем-то жертвовать.
— И ты пожертвовал всей моей семьей?
— У вас не было шансов в любом случае. Я мог спасти только тебя.
— Ты мог вообще не приходить сюда и тогда ничего из этого не случилось бы! — обуреваемый яростью, Янош хотел вскочить с лавки, но вовремя вспомнил про колено и лишь громко ударил кулаком по столу.
— И без черных денег, что я вам принес, приданное для свадьбы твоей сестры было бы гораздо скромнее. А семья… как их там? Бавари? Бихари? В общем, им бы это не понравилось и на свадьбе завязалась бы драка, начавшая самую настоящую войну семей. Пойми, Янош, я долгие годы видел сны об этом дне. Гасатур показал мне все возможные варианты и ни один из них тебе не пришелся бы по душе, уверяю. Но в этом исходе хотя бы есть польза для всего человечества. В этом ты согласишься убить Хозяина лесов. И в этом он умрет.
Янош фыркнул, отправив в рот кусок со стола.
— Тебе нужно было смотреть в свой круг времени лучше, шаман. В этом исходе я тебе сейчас рожу набью.
— Сомневаюсь, — ответил Паси. — Твое колено будет заживать еще дня два, не меньше. Я от тебя могу пешком уйти.
— Тогда начинай идти прямо сейчас, и как можно быстрее. Не могу на твою рожу смотреть…
Он отвернулся и уткнулся взглядом в тарелку. Яноша изнутри раздирала злость. На самого себя, за то, что не смог защитить свою кровь, на Паси Ахо, за то, что он своими сумасбродными идеями навлек на семью такую беду, но больше всего, на культистов, на этих отвратительных дикарей. Ему представлялось, что они могли делать с женщинами и девушками Делинко в своих деревнях и от этих мыслей по спине и рукам бежали мурашки.
— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, Янош, — Паси вопреки совету остался стоять на месте. Он излучал уверенность.
— Не хочу тебя слушать, — огрызнулся парень.
— Ты думаешь о своей семье. О сестре и матери. Верно?
— Заткнись…
— Культисты забрали их с собой и ты боишься…
— Я сказал заткнись! — на мгновение забыв о ранах, Янош резко развернулся и швырнул в шамана хитиновый дротик.
Паси едва успел пригнуться. Дротик пролетел над его головой, прямо между рогами, и воткнулся в землю далеко позади.
— Не нужно так злиться. Я просто хочу помочь. Да-да, знаю, — шаман поднял руки в жесте капитуляции, — сейчас тебе так не кажется, но поверь мне. Великая охота – это благое дело. Очень большое благое дело. И ты мне нужен, чтобы все прошло, как надо. Поэтому если ты перестанешь постоянно выходить из себя и выслушаешь меня, будет просто здорово.
Янош не глядя нащупал на столе очередной кусок еды и медленно отправил в рот, таким образом давая шаману понять, что слушает.
— Хорошо, — кивнул Паси. — Я знаю, куда культисты забрали всех женщин. И могу отвести тебя туда. Но! — он поднял руку, опережая любые вопросы. — Предупреждаю сразу, то, что ты увидишь, тебе совсем не понравится.
— Хуже, чем здесь?
Паси огляделся, будто фермер, оценивающий новое поле.
— Хуже.
— Тогда не надо.
— Но ты сможешь спасти свою сестру…
— Что ты сказал?
— Я сказал, что ты сможешь спасти свою сестру Киззи и тебе станет легче.
— Это ты тоже видел в своем круге?
— Ага, — Паси кивнул и оскалился.
Янош задумался на секунду. Не то, чтобы он сомневался, спасать Киззи или нет. По этому поводу у него было единственное мнение. Самое верное. Он был прямо сейчас готов броситься в бой, только, чтобы вырвать ее из лап мерзких культистов. И плевать на раны, на неработающую ногу и на то, что он один, а их там бог знает сколько. Янош не верил Паси. Обманувший один раз обманет и во второй – так когда-то давно сказала Тсера, поймав Рупа на воровстве яблок из ее вагончика. Он тогда клялся всеми правдами и неправдами, что невиновен, но все равно получил по заднице.