Закончив с ужином, Янош расстелил на земле подстилку и рухнул на нее лицом вниз, но долго пролежать в таком положении не смог. С закрытыми глазами ему казалось, что мир вокруг безудержно вращается, от чего начинало мутить. Тогда он нехотя перевернулся на спину, заложил руки за голову и уставился в ночное небо, сдавленное со всех сторон размашистыми кронами деревьев.
Сперва Янош сопротивлялся течениям, вызванным грибами, но потом не выдержал, поддался им, и его мысли устремились галопом куда-то далеко-далеко. Унесли его с собой в мир грез и фантазий. Он вспоминал свое детство, мать, сестру, отца… Из глубин памяти до него доносилось эхо их голосов. Их смех и плач. Он наслаждался этими моментами снова и снова, потому что понимал, больше их не будет. Больше ничего не будет. Он остался один на один с этим миром. Один на один с собой. Шаман никогда не позволит ему спасти Киззи, ведь знает, что если это случится, то никакой помощи с Хозяином лесов ему не видать. Все это какой-то новый обман, еще одна ложь…
А потом Янош понял, что видит Луну, медленно плывущую по небосводу в сопровождении таких привычных белых точек-звезд. Она была совсем не похожа на большой желтый камень, о котором рассказывала прабабка. Нет, это было нечто совсем иное. Ужасное и омерзительное. Между кронами деревьев виднелся угольно черный ком плоти, усыпанной мириадами щупалец и глаз, казавшихся с такого расстояния крошечными, но в действительности своими размерами превосходивших целые деревни. Этот огромный ком будто пребывал в постоянном движении. Он трепетал и подрагивал, по его складкам пробегали самые настоящие волны.
Сперва Янош не поверил своим глазам. И тому были причины. Ведь он уже раньше днем видел то, чего нет. Сейчас под действием грибов было сложно сказать наверняка.
Он приподнялся и озадаченно посмотрел на шамана, все еще сидевшего у костра. Тот встретил его взгляд и ухмыльнулся.
— Вот ты и увидел Луну.
5 Конец мира
— Она всегда там была? — спросил Янош, окончательно забыв о сне.
— Да, — кивнул шаман.
— Прабабка ее совсем не так описывала…
— Это потому, что она сама никогда ее не видела. Только передавала по наследству знание того, какой луна была раньше. Желтый круглый камень в небе. Теперь на нем сидит Ньярлатхотеп. Он затаился там, наверху, — Паси задрал голову, — скрылся от глаз обычных людей, и наблюдает за нами. Неустанно, беспрерывно… Внушает нам трепет перед Древними, заставляет поклоняться им, не задавать вопросов, делать, что они говорят. Он – их кнут, а мы – рабы.
— Цыгане не поклоняются Древним, — Янош сел на подстилке и подтянул ноги.
— Да, и поэтому я пришел именно к вам. Вообще, я много путешествовал, многое повидал. И куда бы меня ни приводила дорога, везде находились те, кто в какой-то степени сопротивлялся влиянию Луны. Обычно это люди, так или иначе повредившиеся умом. Сумасшедшие, те, кому крепко дали по голове в пьяной драке, солдаты Вечной Войны, чей разум сломался, не выдержав ее ужасов… Они, лишь отчасти, понимали, что вынырнули из зловонного болота обмана, насаждаемого Ньярлатхотепом. Замечали некоторые нестыковки, странности в поведении других, но до конца не понимали причин и масштабов беды, свалившейся с небес на человечество. Твой народ тоже отрицает власть Древних. Цыгане делают это неосознанно, без какой-либо четкой причины. Я не знаю, почему так, но, тем не менее, рад этому. Ведь на Великой охоте иметь под боком безумца не самая лучшая идея. А на безумца, Янош, ты похож меньше всего. На грубияна и хама – да, но никак не на безумца.
— На себя посмотри… Тоже мне, нашелся правильный.
— Я не хотел тебя обидеть.
Янош с вызовом посмотрел на Паси, после чего у костра на какое-то время воцарилось молчание. Но продлилось оно не долго потому что парню было любопытно побольше узнать о странной штуковине в небе. Ведь одно дело – сказки старших, мутные и полные неточностей, и совсем другое – огромная тварь, медленно проплывающая над головой каждую ночь. Тварь, которую никто не видит, но, если шаман говорит правду, все ощущают.