После завтрака Паси с Яношем снова отправились в путь. Они шли на юго-восток, все дальше углубляясь в места, которые цыгане считали землями культистов. Местность вокруг становилась все более труднопроходимой. Деревья росли плотнее друг к другу, а горы становились выше и круче, переставая походить на большие холмы. Янош так далеко никогда не заходил и знал, что ни одна цыганская семья здесь не разбивала стоянки. Слишком близко к селениям культистов. Слишком большой риск стать едой для уродов в тряпье. Поэтому, в полдень он стянул с плеча лук и с этого момента был готов им воспользоваться.
— Слышь, Ахо, — спросил Янош, когда они остановились на короткий привал, чтобы шаман вздремнул, — а если на нас сейчас из лесу нападут, как я узнаю, что это по-настоящему?
— Ты поймешь, — ответил Паси, поудобнее усаживаясь у воды. — В тебе всего пол гриба. Не переживай.
Затем он расслабился, обмяк, предоставив поддержание своего тела доске, и уснул. Яноша по-прежнему удивляла такая особенность жизни шамана. Он никак не мог взять в толк, каким образом пятнадцатилетний парень, то и дело проваливавшийся в сон без предупреждения, умудрился выжить в холодных северных лесах. «Может, —думалось Яношу, — я зря его сужу за воровство у отшельника и съеденную свинью? Ведь в его положении вопрос о чести стоял на последнем месте. Он просто хотел жить…»
Ход его мыслей прервало движение между деревьями. Впереди, по другую сторону ручья в глубине чащи кто-то шел. Медленно, осторожно, пригнувшись.
Янош, стараясь не делать лишних движений, вытащил из набедренного колчана стрелу и положил ее на тетиву.
Некто между деревьями остановился, и, казалось, принюхался. Янош понял это по характерным подергиваниям головы. Решив не испытывать судьбу, не надеяться на то, что это проделки грибов, он так же медленно натянул тетиву и, прицелившись, отпустил стрелу. Почти бесшумно она метнулась вперед, попала в фигуру, от чего та пошатнулась и упала на землю.
Оглядевшись по сторонам, Янош убедился, что больше никаких подозрительных движений в окрестных лесах нет, кинул короткий взгляд на сопевшего шамана, затем одним прыжком преодолел ручей. Продолжая сохранять бдительность, Янош приблизился к тому месту, где заметил силуэт и увидел лежащего на земле культиста. Тот еще был жив, он сучил ногами и руками, а из его горла, насквозь пронзенного стрелой, раздавались тихие булькающие звуки. Янош посчитал этот выстрел крайне удачным. Не только потому, что попал в такую маленькую мишень, но и потому, что культист не умер, а значит, мог полностью прочувствовать то, что ему было уготовано.
Когда Паси проснулся, то обнаружил Яноша, склонившимся на одно колено у ручья. Парень активно зачерпывал ладонями воду, умывая лицо и оттирая руки.
— Ты что там делаешь? — поинтересовался Паси, поднимаясь на ноги.
— Да так… Испачкался немного, — ушел от ответа Янош. — Ты спросил у своего Хастура, куда дальше?
— Спросил. Уже совсем близко. Пройдем еще немного и затаимся до темноты. В селение культа будет лучше пробираться ночью. Читать и считать во сне очень тяжело и почти никогда не получается, но могу сказать, что их там будет около десяти.
— Скорее девяти…
— Что?
— Ничего.
Паси нахмурился и вопросительно посмотрел на парня. Тот явно не собирался ничего прояснять.
— Ладно… Сейчас нам нужно будет отыскать хорошее укрытие, в котором мы сможем скоротать время, не привлекая к себе внимания. И помни, держи себя в руках. Никаких глупостей. Их слишком много для честной драки.
— Если ты сошелся с жертвой в честном поединке, значит ты очень плохой охотник, — ответил Янош. — И вообще, что значит держи себя в руках? Я что, по-твоему, псих какой-то?
— Может и не псих, — Паси пожал плечами, — но иногда взбрыкиваешь. Заметил за тобой такое…
— Я спокоен, — он поднял с земли лук, закинул его на плечо и кивнул, странно улыбнувшись. Скорее всего таким образом он хотел подчеркнуть насколько именно спокоен, но Паси в этой улыбке разглядел совсем другое.