Убей их всех. Убей их всех. Убей их всех.
Костей становилось больше. Сперва одинокие бледные пятна на темной земле переросли в островки, а после и вовсе устлали все трескучим ковром. А к конечностям, свисавшим с деревьев, прибавились сплетенные из веточек фигурки, походившие на вытянутых человечков, растопыривших тонкие ручки и ножки.
С каждым шагом идти становилось сложнее. И дело было вовсе не в дожде или темноте, а в костях. Их стало настолько много, что Паси приходилось выверять каждый последующий шаг, чтобы не перебудить половину леса треском. Этой ночью он был, как никогда, раздосадован тем, что предпочитал путешествовать босиком. В его голову то и дело лезли тревожные мысли о всевозможных болезнях, которые он мог подхватить, проколов ступню одной из этих костей.
Вдруг Янош сделал резкий шаг вперед, нагнал шамана и, положив ему на плечо руку, указательный палец другой прижал к своим губам. Паси остановился и замер. Он видел, что парень напряженно вглядывается в темноту, но пока еще сам не мог разглядеть, что именно он в ней увидел.
Тем временем Янош жестом дал шаману понять, чтобы тот не шевелился, а сам, пригнувшись к земле, осторожно покрался дальше, свернув у ближайшего дерева чуть левее.
Паси изо всех сил напряг зрение и с удивлением для себя обнаружил, что в том направлении, куда пошел молодой цыган, в отдалении стояли двое культистов. До них было метров тридцать не меньше. Они оба были абсолютно голыми и, казалось, о чем-то друг с другом переговаривались. Хотя полноценной речью назвать это было довольно сложно. Все больше походило на обмен щелкающими звуками. Слышно их было едва-едва, к тому же они отлично терялись в звуках падающих капель, так что Паси не смог уловить в этом «разговоре» никакого смысла.
Проявляя чудеса скрытности, Янош подкрался к культистам почти вплотную. Пользуясь дождем для маскировки своих шагов, а деревьями – как укрытиями, он затаился за ближайшим стволом с луком в руке, поджидая подходящего момента.
Увидев это, Паси как можно медленнее, сохраняя максимальную осторожность, тоже отступил за дерево и тихо, но отчетливо свистнул.
Культисты тут же насторожились. Они прекратили щелкать, пригнулись и принюхались. Но необычайно тонкий нюх сейчас им ничем помочь не мог. Дождь прибивал все запахи к земле, не давая им далеко расходиться. Вдруг один из культистов выпрямил руку, и из его покрытого хитиновой пластинкой предплечья вперед метнулся тонкий, острый дротик. Он пролетел по прямой и с гулким ударом воткнулся в ствол дерева, за которым прятался шаман.
Сердце Паси пропустило удар, но сам он не шелохнулся. Он прекрасно осознавал, что если хоть как-то выдаст свое присутствие, то культисты тут же настигнут его. И даже если ему чудом удастся отбиться от них, на поднятый шум сбежится все селение, которое, судя по количеству костей, уже совсем рядом.
Помедлив мгновение, кльтисты недовольно фыркая и клацая челюстями начали двигаться в сторону укрытия, за которым прятался Паси. Один шел впереди, а второй чуть сзади. Этим и воспользовался Янош. С ловкостью пантеры он в три больших шага преодолел расстояние, отделявшее его от ближайшего культиста. Затем перекинул ему через голову лук и передавил его рукоятью горло. Культист моментально принялся брыкаться в попытке вырваться, но Янош ждал этого и, используя свои плечо с бедром как опору, приподнял культиста над землей так, что его болтавшиеся ноги никак не могли задеть землю, а вместе с ней – шумные кости.
Паси всего этого не видел. Он стоял, вжимаясь спиной в спасительный ствол дерева, и изо всех сил старался дышать ровно. По приближавшимся потрескиваниям костей и недовольным щелчкам он понимал, что совсем скоро его укрытие станет бесполезно. Что культисты вот-вот выглянут из-за ствола и поймают его.
Нужно бежать. Стремглав, не оглядываясь. Плевать на шум и селение. Плевать на сестру Яноша и Великую охоту. К чертям это все! Какой толк в спасении мира, если сам не сможешь в нем пожить?
Так думал Паси, но сам никуда не бежал. Он боялся до дрожи в коленях, но все же оставался на месте. С пятнадцати лет он был в бегах. С того самого дня, когда по неосторожности свалился в Бездну и вернулся из нее другим человеком. И за эти годы он так привык скрываться и прятаться, что никак не мог отделаться от порывов сделать это снова. Исчезнуть, укрыться в тени. Но теперь все было иначе. Теперь все изменилось. Он видел цель и способ. Больше никаких побегов. Только уверенное продвижение вперед.