- Хран, - прошептала я, все еще не веря в происходящее. Он нашел мой дневник, более того, он его читает!
- Прости, увлекся. Так что там далее… Ах, да! И вот наконец-то изменение! - Горный кашлянул, прежде чем огласить мою запись: - Двадцать девятое сентября. Тимка разбил окно в здании почтового отделения. Господин, чтоб его разорвало, Тикелл потребовал возместить ущерб в троекратном размере. Вернула долг стеклом, пусть сам мучается, ставит, раз такой умный… И все! И это ты называешь дневником?
- Там есть и личные записи.
Я попыталась забрать свою собственность, но ушлый демоняка лишь отмахнулся от меня.
- Ах, да! С приездом Инваго и его отряда стало на порядок веселее. – Он вскочил с кресла и отошел на несколько шагов. - И ты позволила себе действительно пару личных замечаний. Например, Гайна – ленивая бестолочь. Тарийцы - свиньи, грязными залезли в кровати и запачкали твое белое постельное белье. Суо не только маг, но и редкого сволочизма манипулятор. Асд и Гилт - гады и благородные нелюди, а командир тарийского отряда не просто потомственный убийца, но еще и тварь неизвестная, опасная… Силен, бесшумен, быстро двигается, видит в темноте.
- На тот момент эти записи были очень даже актуальны, - ответила я, не думая оправдываться. Я писала то, что считала нужным, важным, личным.
- Они были не только актуальны, но еще и очень скромны, - улыбнулся Горный. - Ты даже бумаге боишься доверить собственные мысли. Из всех душевных переживаний тебя снедают только раздумья над ремонтом в «Логове».
- Ну, если каждый второй умник, не обделенный зачатками совести, может найти и прочитать мой дневник... – произнесла я, подбираясь к нему.
- Да какой дневник?! - Попытка выцепить тетрадь из его лапищ вновь не увенчалась успехом. Демоняка крутанулся вокруг своей оси и щелкнул меня по носу. - После парочки почти ласковых определений, ты, как любящая мать, пишешь, что предпочитает в еде Гилт, к чему неравнодушен Асд, куда ты готова послать мерзавца Дори вместе с его посылками.
- Хран, дай сюда!
- Ладно-ладно, держи! – он царственным жестом вручил мне тетрадь и посоветовал: – А теперь в быстром темпе съедай все, что есть, одевайся, причесывайся. Я отправлю тебя в «Логово».
Приятная неожиданность мгновенно подняла мое настроение, я уже шагнула к столу, как вдруг вспомнила.
- А Эванжелина и девочки? Разве могу я их бросить, не поздоровавшись? Ко всему прочему я до сих пор не знаю, как прошел обряд, и что случилось.
- Обряд прошел по всем правилам. Случилось непредвиденное, но мы справились.
- С чем справились?
- Подробности только при нем, – демон кивнул в сторону двери, за которой спал Инваго, и ответил на предыдущий вопрос: – Уйти ты можешь. Вас еще три дня никто не рискнет беспокоить. Особенно, если глава рода вознамерился уединиться с супругой.
- Уединиться? – удивилась я.
- Из зала обрядов он вынес тебя на руках, крепко вцепившуюся в него, молчаливую и ко всему безучастную. Безмерное счастье от встречи и нежелание отпускать из объятий было единственным достойным объяснением твоему состоянию.
- Ясно.
- Ешь, - приказал Хран и, направив в сторону плошки поток горячего воздуха, подогрел суп. Затем таким же потоком высушил мои волосы и ушел, оставив меня наедине с мыслями и дневником. Писать что-либо я не рискнула, просмотрела список «желаний» на будущее и задержала вздох.
Пункт о покупке нового участка земли был заменен на «Вся застава наша. Что хочешь, то и бери». В пункте о ремонте «Логова» появилась надпись «Теперь можно реконструировать». Рядом значилось «Следующие подпункты не действительны», и жирный крест перечеркнул все мои а,б,в,г… Далее шли вычеркнутые мечты о паре лошадей из тяжеловозов и постройке закрытой дровницы. А ниже, через несколько строк, на листе зияли два прожога. Силясь вспомнить, что же там были за слова, я подняла взгляд к потолку. Кажется «друг» и «любовник»…
Точно! Горькая улыбка коснулась губ. О супруге и браке я боялась мечтать, желая найти если не душевное, то хотя бы телесное утешение в мужских руках. Домечталась. Сноска на полях гласила «Есть муж, пусть им одним и обходится». Напротив размашисто написано «Согласен», и рядом с пунктом «дети» этим же почерком уверенно выведено «три мальчика, две девочки». Выходит мой дневник побывал не только у Горного в лапах.