Честно говоря, я ожидал от Лунной Пелены большего. Чего-то, похожего на Темный Скрыт. Однако заклинание никак не скрывало эманации из твоей ауры. Все, что оно делало — защищало от божественного взора. Не позволяло им определять твое местоположение, наблюдать за продвижением, являться во снах. Оно словно накладывало пелену вокруг тебя. Помехи, из-за которых демиурги не могли подключиться и посмотреть, что происходит рядом. Работало на определенном расстоянии.
Сам факт помех еще ни о чем не говорил, ведь подобный эффект Пелены могли оказывать… Другие боги! Крикун изучал когда-то данный вопрос. Боги могли дать определенную защиту своему активному последователю. Так что ни Тьма, ни проклятья, ни божественный взор ему не будут страшны. Однако за все приходится платить. Кто его знает, какую цену назначат небесные засранцы.
Правда, все это мы узнали исключительно со слов безумного отшельника, живущего десятилетия в заброшенных горных шахтах. В разумности старика мы сильно сомневались. Работает ли Лунная Пелена на самом деле — неизвестно. Как ее проверить в деле, тоже неясно. Никто из нас не обладал божественными способностями.
— Слушай, а можно ли с помощью Пелены убить адепта темного бога? — вопросил я. — Если они меня не будут видеть в ней, то и душу адепта не найдут? А то я запарился убивать одного упертого жреца.
— Убивать адептов богов — это правильно! Я даже думал присоединиться к Ордену Железного Креста, но мне не понравились их порядки, — проворчала старик. — Думаю, сработает, но надо привязать заклинание конкретно к чужому телу и душе. Тогда Боги не смогут ее выловить из вечного круговорота. Ху-ху-ху-ху…
— Значит, надо доработать заклинание, да? А как?
— Откуда ж мне знать? Я похож на разработчика печатей? Да ты и сам разбираешься в печатях лучшего моего.
— Я только умею их улучшать да кое-какие мелочи настраивать…
— Это проще, чем кажется.
— Научите?
— Конечно! Берешь и делаешь, ху-ху-ху! Спасибо за эль. Вы заходите, если что…
Раскачиваясь из стороны в стороны и истерически посмеиваясь, седобородый старик растворился в темноте пещер. Мы еще какое-то время слышали покрикивания отшельника, но затем и они пропали.
— Ладно, и на том спасибо, — почесал я голову и зевнул. — Пора возвращаться.
— Я выведу нас из тоннелей! — пылал энтузиазмом Зирмаш.
Вот только радиус действия Памяти Камня был небольшим, а у чародея — топографический кретинизм. Впрочем, и я сам давно потерялся в этих бесконечных штольнях, пещерах, проходах и лазах. Неизвестно сколько времени мы блуждали по этим катакомбам, но прилично. Весь запас воды выпили за это время.
От жажды бы мы, конечно, не померли. Я мог генерировать лед с помощью одного заклятья. Ниуру бы растопила сосульки, и мы бы получили дистиллированную воду. Пока есть мана — не пропадем.
— Мастер, я чувствую себя странно… — пробормотала Ульдантэ вдруг, когда мы уже вышли в основные тоннели шахты.
— В туалет хочешь? Иди, мы подсматривать не будем.
— Нет же! Мне хочется вас прибить, мастер!
— Пф, что же тут странного? — фыркнула Ниуру. — Я этого лысого извращенца хочу прибить по пять раз на день, во славу огня!
— Никудышная из тебя эльфожена, — вздохнул я.
— Отнеситесь серьезнее! Я действительно чувствую, как внутри меня поднимается злость. Мастер, вы точно всю скверну из меня вытравили⁈
— Обижаешь. Хоран Мрадиш — специалист по избавлению от нечистот. Слушай, — догадался я. — А как ты себя чувствовала во время Гиблой Ночи?
— Точно не помню. Мой рассудок помутился почти сразу… Думаете, это Штард виноват?
— Толстый слой камня блокирует темную магию, вот ты и ощущаешь приступ в ослабленном виде. Полезная информация. Значит, тебя можно на ночь куда-нибудь закапывать.
— Скверные у вас шуточки, Нареченный, — сверкнули темным глаза эльфийки.
— И кандалы, как назло, с собой не взяли… — вздохнул я. — Ладно, переждем ночь в тоннелях. Давайте спустимся пониже от греха подальше…
Ульдантэ пришлось несколько часов бороться со своими темными желаниями и Лунной природой. Страшно представить, что бы с ней произошло, если бы я не избавил ушастую от скверны. Даже скальные толщи Алого Пика бы не смогли сдержать ее черную ненависть.