Солдаты по старой привычке или от неизбежности повинуются приказу командира. Я слышу их торопливые шаги за спиной. Осуждения – ноль. Мы все оказались в безвыходной ситуации, и лезть на рожон – глупо и слишком чревато фатальными последствиями, а никому не хочется стать ужином для пары десятков шершней.
Мутанты расступаются, пропуская нас вперед – к зияющему арочному своду, выбитому прямо в горной породе. Даже не пытаюсь предугадать, что нас там ждет, но уж точно не рассчитываю на накрытый стол и приятную компанию. Каждый шаг, как прыжок в бездну. Бег по раскачивающемуся мосту над пропастью теперь кажется невинной забавой, но если быть предельно откровенной, меня к такому и не готовили.
Во всем этом неприглядном ужасе успокаивает только одно – голодные твари не следуют за нами, а остаются на месте. Хотя вру. Один монстр держит меня за руку, весьма достоверно притворяясь человеком.
И тем не менее предположения, высказанные Кайлером в купе, начинают сбываться с пугающей точностью. Поезд – отнюдь не симуляция, а самый что ни на есть настоящий. И мы абсолютно точно под землей – плотный воздух и гулкое эхо наших шагов, отлетающее от каменных стен, не оставляют места для сомнений.
Миновав арочный свод, мы попадаем в плохо освещенный туннель, будто выжженный в скальном массиве. Он прямой, широкий и достаточно высокий, чтобы через него пустить еще одну железнодорожную ветку. Стены – визуально гладкие, покрытые конденсатом, воздух – спертый и пропитанный запахом влажного камня и ржавчины. Пол под ногами ровный, выложенный металлическими пластинами. Нет ощущения заброшенности. Туннель, оборудованный автоматической системой вентиляции и освещения, выглядит современным и сравнительно новым. Прожекторы, вмонтированные в стены, загораются по ходу нашего приближения. И это выглядит весьма жутко, так как неизвестно, что нас ждет впереди, где клубится густая тьма.
Тем временем оставшийся позади железнодорожный состав снова приходит в движение и следует дальше по рельсам. Судя по скорости и отсутствию тяжелого шума, состав – не устаревшая модель брошенной на материках техники, а произведен не так давно, на что указывает и современная начинка. Отсек с капсулами, где я увидела голых девушек, наверняка находился в лабораторном вагоне, причем не нуждающемся в управлении человеком. Хотя может быть, я просто не успела заметить других людей. Один сбитый в короткой схватке незнакомец – не в счет. Скорее всего, это был охранник или дежурный, но явно не научный сотрудник.
Раздается противный механический скрежет, и я резко оглядываюсь, замечая, как сверху выезжает толстая бетонная конструкция. Врезавшись в пол, эта громадина полностью отсекает нас от перрона.
Интенсивный белый свет, сжатый кислород и полное отсутствие звуков вызывают тошнотворную волну клаустрофобии, но только в первый момент. До тех пор, пока до меня не доходит, что мутанты тоже остались там – за непробиваемой монолитной стеной.
Поймав взгляд одного из бойцов, я понимаю, что в его голове сейчас блуждают те же рисковые мысли, что и у меня. Шершни снаружи, мы внутри. Противник в данный момент у нас только один. То есть мы в большинстве, и теоретически у нас есть шанс изменить ситуацию в свою пользу. И лучше это сделать сейчас, а не когда мы достигнем конца туннеля.
Переглянувшись с остальными солдатами, я коротко киваю, тем самым давая понять, что готова поучаствовать в опасной авантюре. Что мы теряем в конце концов? Жизнь? Она и так висит на волоске. Лучше рискнуть и вступить в бой, чем один хрен умереть, но с мыслью, что не сделала ничего.
Снова повернувшись к Харперу, смотрю на его чеканный профиль, затем незаметно прохожусь взглядом по униформе, задержавшись на кобуре на поясе, которой в поезде точно не было. Наличие пистолета немного усложняет нашу задачу. Майор опасен даже будучи безоружным, но радует, что он не прихватил с собой автомат.
– Ты сказал, что являешься частью программы «Тритон», как и я, – резко остановившись, я дергаю ладонь, которую Кайлер продолжает крепко сжимать в своей руке. Он вынужденно тормозит, глядя на меня с откровенным раздражением. – В чем она заключалась?
– Что тебе даст ответ на этот вопрос? – Харпер сужает глаза, изучая мое лицо словно под микроскопом. Если он и догадывается, что мое любопытство продиктовано желанием его отвлечь, то ничем не выдает своих подозрений.
– Я хочу понять, какова была цель программы, – мне даже врать не приходится, потому что это чистая правда.