— Что? Поговорить? — Она выглядела по-настоящему ошарашенной, а я пожалел, что сейчас под рукой нет попкорна.
Хотя есть же что выпить! — Неожиданно посетила меня мысль, когда мой взгляд снова вернулся к бутылкам на столе, а потом заметил недалеко на кухонной полке кружки, после чего решил взять на себя инициативу по разливанию вина на три персоны. — Жаль, что не коньяк. Кстати, а в этом мире коньяк вообще производят? Надо будет уточнить насчет перепродажи алкоголя.
— Давид, да ты вообще понимаешь о чем говоришь? — Между тем распылялась моя юная помощница. — Он стал бондом не за просто так, а вполне заслужено. Я, конечно, его люблю, но при этом это жесткий и крайне мстительный человек. Да ему слова-то поперек нельзя сказать, задавит авторитетом, а то и в воде утопит. Да как ему вообще можно хоть как-то возражать?
Ох уж эта извечная проблем отцов и детей, — мысленно покачал головой, закончив разливать и попробовав первым винца. — Хм, а могло быть и хуже, а так… пойдет, пожалуй.
— Так значит не говорила, — между тем Давид продолжал психотерапию. — Вот в этом-то и твоя проблема. А ты с ним вообще говорила о своих желаниях?
— Я? — Даже в какой-то степенью удивления переспросила она. — Н-нет, никогда.
— Ну вот видишь…
А пока он продолжал полоскать ей мозг на тему того, что не стоит бояться высказывать своих желаний, попытаться понять чувства отца и так далее, я даже не заметил, как вылакал первую бутылку и приступил ко второй. Неплохое вино оказалось, однако. И очень вкусным!
— Ик… — в какой-то момент, когда Давид закончил полоскать мозги юной девушке я осознал, что сижу с пустой бутылкой в руках и пытаюсь вытрясти из нее хоть капельку.
— Макс, а ты не охренел ли, а? — Кажется моя юная помощница была очень недовольна мною.
— А? — Обратив свой затуманенный взор на разозленную девушку и крайне удивленного Давида, в моем опьяневшем сознание словно щелкнуло что-то. — Ой… я-я, кажется… того, ик. И вообще… имею п-р-раво, во!
— Он что вылакал обе бутылки? Да это же чуть ли не самое крепкое вино в этом мире!
— Алкоголик чертов, — устало прокомментировало мой поступок Марго.
И ничего я не алкоголик! — Хотел было возразить, но именно в этот момент мозг и выбрал момент чтобы окончательно отключиться.
Глава 4
— Воды! — Мой стон следовал за огромной головной болью и ощущением того, что во рту собрались все пески Сахары. — Что же я маленьким-то не умер? Ох е мае…
Кое-как приподнявшись на локтях, смог оглядеться слегка затуманенным взглядом.
Где я, что я? — Сил не было даже на удивление, но заторможенное сознание все же смогло обработать картинку и выдать результат. — Так это же моя комната в доме! А как я тут оказался? Ох, и почему у меня так трещит голова?
И тут же простонал, снова зарывшись мордой в подушку.
— Мр-р, проснулся? — От голоса Кет словно по голове ударило, вызвав от меня лишь очередной стон и слабую просьбу не шуметь. — Эх, не заслуживаешь ты этого, но… мяу!
Я почувствовал, как она прошлась по кровати и приложила лапку к моему затылку после чего ощутил, как уходит боль и наступает легкое блаженная пустота.
— Ох, спасибо Кет, спасительница ты моя, — слабо поблагодарил ее, обратив внимание на хранительницу.
— Мр… алкаш, — фыркнув, кошка отвернулась и отправилась к двери бросив на прощание. — Рассол на тумбочке, мяу. Ждем на кухне, варвар мя.
— А? Ага, — но я уже не слушал ее, так-как с первых же слов о спасительной влаге потянулся к маленькому графину.
И только наполовину вылакав графин смог унять жажду да немного привести мысли в порядок. Неизвестно сколько прошло времени, но по ощущениям явно, что не меньше суток, что уже говорило о том насколько сильным оказалось то вино. Но черт побери, на тот момент оторваться от него было просто невозможно! И это при том, что я сам себя никогда не считал любителем алкогольных напитков.
— Да уж, вот это я лажанулся, — но повздыхав, мне ничего не оставалось кроме как вставать с кровати. — А кто меня раздевал-то?
Но тем не менее одевшись в домашнее и шлепая по полу в шлепанцах я вышел в коридор твердо намереваясь добраться до кухни. Вот только проходя мимо запертых дверей чуть не споткнулся об топор, что лежал прямо на середине коридора.