А свернув с главной улицы в переулок, что вел к нужному дому, мы ускорились, сорвавшись на бег. Вот только нас подсекли почти у самих дверей умело преградив путь по обе стороны улицы, возникнув словно из ниоткуда. Двое мужчин бандитской наружности спереди и столько же сзади преградив путь недвусмысленно указывали на то, что не позволят нам сбежать.
Я лишь с тоской смотрел на двери в десяти метрах впереди, понимая, что, по-видимому, придется прорываться с боем. Благо в одном из карманов моих одеяний лежал пистолет, который придавал мне уверенности в том, что у нас это удастся.
Но именно в тот, когда я уже потянулся к нему и произошло событие, из-за которого пришлось замереть:
— Маргарита, так это ты из-за него сбежала из дома⁈ — Раздвинув молодчиков к нам вышел невысокий худощавый мужчина лет пятидесяти с седой проседью на висках.
— Папа⁈ — Воскликнула Марго заставив меня лишь раздраженно выдохнуть и убрать руку от пистолета.
Глава 9
Четверо мрачных парней в распахнутых длинных камзолах под которыми были одеты просторные шаровары и рубахи. Но главное — это зверские рожи, из-за которых они выглядели довольно грозными и рукояти мечей, что висели в ножнах на поясах, слегла выглядывая из-под верхней одежды.
И уж тем более мне совершенно не понравилось, когда они молча оттеснили меня к стене ближайшего дома, разделив с Марго. Настолько, что я даже подумал все же достать пистолет из кармана и начать пальбу.
Меня остановило лишь осознание того факта, что эти парни явно будут побыстрее, а оказаться порезанным на ремни мне как-то не хотелось.
Марго же между тем в сторонке с упоением ругалась со своим отцом перейдя чуть ли не на крик и высказывая ему все что она думает и о свадьбе, и о том, как он якобы заботится о ней. А ведь изначально их разговор начинался куда как на боле низких тонах. Но сначала одного начало заносить, а потом прорвало и мою помощницу.
Сам же старый контрабандист, пожалуй, был из тех личностей про которого не скажешь, что он мог заниматься незаконной деятельностью. На вид ему можно было дать лет сорок-пятьдесят, но с полностью поседевшей головой. Но вот его взгляд выдавал в нем явно далеко не самую простую личность.
Мне же, пока они выясняли отношения, только и оставалось, что с грустью смотреть на парадный вход своего дома в паре десятков метрах от нас и слушать их перебранку. Ну и переглядываться с бандитами, что не сводили с меня взгляда.
Что занимательно, так это то, что прохожие даже не пытались соваться в переулок разворачиваемые на входе еще двумя налетчиками.
— Да что ты вообще в нем нашла⁈ — В какой-то момент не сдержался мужчина, отвлекая меня от игры в гляделки с окружившими меня бандитами. — Тебя что на постарше потянуло⁈ Да он же даже на дворянина не тянет! Батрак какой-то, который напялил на себя поношенную барскую одежку и пытается вести дела на моей территории. А я тебе нашел такого замечательного партнера! А главное из очень уважаемой семьи! Что же не так⁈
— Все не так! Не хочу я выходить замуж за этого бабника! Думаешь я не знаю про его похождения по борделям⁉
— Ну ходит и ходит, что в этом такого? — Вполне искренне удивился он чем даже меня поразил. — Как будто в этом есть что-то плохое. Да я даже когда была жива твоя мать иногда заглядывал туда! Думаешь этот не будет ходить налево⁈
А я тут причем? — Так и хотелось мне возмутиться, но сдержался, поглядывая на суровых громил. — Как бы еще без моего ведома меня и не женили.
— Да с Максимом хотя бы интереснее! С ним я столько всего увидела и узнала, что ты себе и представить не можешь. А главное под венец не тащит.
Интересно, она вообще понимает, как это прозвучало для ее отца в контексте того, о чем он говорил ранее? Или она вообще не улавливает причину его возмущения? — Нервно сглотнув, покосился я на эту парочку.
— С ним ты… что? — С каким-то шоком уставился на нее местный криминальный авторитет.
При этом даже его люди не удержались от удивления судя по тому, как они переглянулись и с некоторой долей скепсиса уставились на меня.
Ой, бля, ну и дура же она⁉ — Так и хотелось мне воскликнуть, понимая, что такими темпами взбешенный папаша просто прикончит меня здесь, чтобы отомстить за поруганную честь своей дочери. — И ведь самое обидное, что покромсают вообще ни за что. Я же ее и пальцем не трогал!