- Залп!!!
И опять хлестнуло по рядам. Но теперь потерь меньше. Появились щиты. Они судорожно перестраивались для удара. Как я их понимаю. Численный перевес все еще на их стороне и воины там не из 'Пионерской Зорьки'. Единственный вариант рукопашная - иначе их тут перестреляют как куропаток. Наконец потеряв кучу народа, оттуда кто-то скомандовал атаку. Они сомкнули строй и проревев: Лоуили!!! Ломанулись вперед.
На строй моих стала накатывать волна чужих воинов. Банг - и в их рядах появились прорехи. Арбалетчики стреляли непрерывно.
- Ааа, - рев со стороны противника говорил, что их успехи не остались незамеченными. Лучники, отстреливали командиров и просто получше оборуженных. С лязгом сомкнулись щиты поднявшихся с колен воинов. Задние отошли назад и быстро начали перезаряжать арбалеты. Стрелки подхватили щиты и влились общий строй.
Хрясь!
С дикими воплями, утробным хеканьем, матом началась мясорубка. Только вот в роли ножа выступал мой строй. Количество не расхмелившихся и оставшихся в живых было все равно больше моих полутора сотен стоящих в строю на поле.
- Гроиг, пора, - скомандовал я. Стоящий позади меня мой личный десяток расступился, и над ним взвилось моё знамя и сделало несколько круговых движений. Из леса выскочила с дикими криками конница и ударила в спину так не осмотрительно ввязавшимся в бой.
- Ааа, - рев, победный рев, заставил дрогнуть солдат. Побежал в заросли один, второй...
- Ооольт!!! - проорал какой-то придурок. Его подхватили и начали рубить дрогнувшего противника с удвоенной энергией. Ржание коней, крики, лязг оружия многоногая и многорукая гусеница ворочалась взревывала, и становилась тоньше и тоньше со стороны противника. Удар кованной конницы разогнавшейся по полю и врубившийся в их в тыл, сломал их мужество. И они побежали. Как удобно с коня рубить убегающих в спину. В общем, милосердие в этот день отдыхало.
Поверили? А зря! Я ведь сколько раз говорил: Никому верить нельзя. Все происходило совсем не так.
Заслон, предусмотрительно оставленный герцогом, мы действительно отравили, как и все вино. А когда остатки, которых как не странно оставалось все равно раза в два, если не в три, больше моей пехоты противостоящей им на поле. Они смело, но... не разумно бросились на нас в атаку. Чтобы наконец-то посчитаться с наглецами безнаказанно убивающими их. Никто, разумеется, не стал вступать с ними врукопашную.
Перед ними просто появилась фаланга Александра Македонского прикрывшая моих бойцов. Она тупо стояла, но никто в здравом уме не мог оставить ее без внимания. И как только они бросились на противостоящую им фалангу... с моей стороны, в них просто полетели горшки с напалмом. Я скромно приготовил в виде 'гуманитарной помощи', три телеги тонкостенных горшков и десяток совсем простеньких и маломощных балист. Они очень недалеко стреляли, были легкими и переносились вручную. Единственное их достоинство это скорострельность. Чтобы метнуть горшок на полста метров много ума и усилий не надо. Мои воины предусмотрительно расступились... и те прямой наводкой стали расстреливать наступающий строй. Метая зелье куда-то 'тудой'. Бойцам не было нужды выцеливать противника. Им заранее рассказали про морок, и они с максимальной скоростью лупили в белый свет как в копеечку. С тем расчетом, что кому-то, да прилетит. Один - брал горшок, поджигал и вкладывал его в ковшик. Двое других мгновенно дергали короткий конец коромысла... и 'снаряд' по настильной траектории улетал к противнику. Они тупо завалили наступающих стеной огня. А попытавшихся добежать, чтоб завязать рукопашную, споро валили из арбалетов. Неприятный ор и визг заживо сгорающих людей быстро отудил горячие головы, и они побежали от такого колдовства.
У них просто не было шансов. А конница довершила разгром, 'рубя их в пёси, круша в хузары'. Обожженных милосердно добили. Как не странно взбледнуло много, а вот тошнило только нескольких человек. Из совсем молодых.
Что я могу сказать - разгром был полный и почти бескровный. Три десятка раненых и восемь убитых не такой плохой итог для пятидневной компании.
*Консильери - является советником и помошником Крёстного отца, в его отсутствие берёт на себя управление семьей.