Иначе никогда не выберусь из этой ямы.
Это тянет меня в никуда, я чувствую себя плохо... Раз Аркадий решил что нам надо идти по жизни раздельно, пусть так и будет: он пойдёт своей дорогой, а я пойду своей.
И кончено.
Приняв это решение, я сразу как будто … внутренне успокоилась что ли?
Моё дыхание нормализовалось, перестало быть прерывистым — и я вдруг почувствовала, что улыбаюсь.
В общем, могу сказать, что я не пожалела об этой поездке. Несмотря на страшный сон, который мне приснился в том доме возле Старой Базы, я всё-таки смогла проникнуться силой этого удивительного места, и даже как-то ментально подзарядиться.
Разумеется, это был «пробный» поход, каких у нас с Марианной будет ещё очень много в этом году. Но пока мы только присматривались друг к другу... в частности, именно поэтому ни о каком сборе ягод или грибов ( про которые упоминала Василиса Игнатьевна) речи так и не зашло. Впрочем, я и не рвалась особенно собирать дары леса.
Я рвалась за город, чтобы увидеть местные северные красоты.
Правда, если вспоминать нашу первую вылазку в Лапландский лес, то тогда, по возвращению в город, мне показалось, что, возможно, Марианна сделала обо мне не очень хороший вывод.
Нет, девушка была безукоризненно вежлива, и ничего мне самой в лицо не сказала. Но я случайно подслушала странную беседу между ней и моей квартирной хозяйкой.
Случилось это так: когда мы подъехали к моему дому (Марианна довезла меня прямо до подъезда), на любимой лавочке возле входа, как обычно, загорала Василиса Игнатьевна, выставив свои странные вставные зубы в неприятном оскале.
Мне опять стало жалко это старушку. Ну вот ведь непонятно — судя по тому, за какую мизерную сумму они сдавали мне квартиру, в деньгах старушка не нуждалась... Неужели её родственники не могли сделать ей нормальные зубы, а не это торчащее убожество?
Как я не порывалась спросить об этом у Марианны, у меня все же хватило такта прикусить свой язык и не возмущаться почем зря: возможно, старушка уже так привыкла, что сама не желает ничего переделывать.
— Как съездили, девочки? — спросила Василиса Игнатьевна, когда мы вышли из машины. — Женихи-то снились?
— Бывшие мужья снились, — ответила за нас двоих Марианна.
Не знаю почему, но я клянусь, что почувствовала как от моей новой подружки в этот момент повеяло сильным раздражением.
— Ну да, — я решила не обращать внимание на раздраженный тон приятельницы и не начинать ссору. Да и как бы не было повода для ссоры.
Я просто пожала плечами, улыбнулась и повторила:
— Бывшие мужья снились.
А затем, поблагодарив Марианну за прекрасную экскурсию в заповедник, я пообещала ей вернуть футболку, которую она мне одолжила сразу после того, как постираю её.
— Ой, Наташа, не беспокойся, — отмахнулась Марианна. — Можешь оставить футболку себе. У меня их много.
Не знаю почему, но да — мне очень захотелось оставить эту футболку себе. Она странно напоминала мне вещь хозяина моей квартиры — по крайней мере, в гардеробе было полно похожих вещей: большого размера и дорогого качества. Но я не могла взять чужое... а тут мне эту футболку отдали, значит, я могу продолжить ее носить.
«Носить вместо ночнушки», — мысленно обрадовалась я, поблагодарив снова Марианну и пожелав ей с Василисой Игнатьевной хорошего дня.
На этом мы и распрощались.
Я взвалила свой рюкзак на плечо, вошла в подъезд, предполагая, что сейчас поднимусь на свой этаж на лифте. К сожалению, когда лифт приехал, он приехал не пустой, а с соседкой с третьего этажа. Эта дама и в обычные дни душилась так, что хотелось обойти её на километр, но сегодня мне показалось, что запах её духов не просто закупоривает все мои осязательные железы, но просто не дает мне вздохнуть кислорода. А ведь она просто прошла мимо меня.
В общем, представив, что меня ждёт в лифте, я решила, что я пас, и сделав вид, что забыла проверить почту, поднялась по лестнице на один пролет вверх. Даже тяжелый рюкзак не помешал — до того мне было плохо от этих тяжелых сладких духов.
Поскольку я всё равно уже оказалась возле почтовых ящиков, я решила заодно проверить и почту, тем более, что в этом пролете, сверху, было открыто окно.
Но... вместе со свежим воздухом я услышала странную короткую беседу между Марианной и Василисой Игнатьевной.
— Василиса Игнатьевна, я чувствую, что она — та, — произнесла Марианна. — Но она не готова.
— Не готова, — усмехнулась старушка.